наоборот, ему эта страсть кажется весьма нелепой, хотя пока что он и не прочь сделать из нее свое ремесло. Или он похож на голландцев, которые печатали все остроумные и свободомыслящие сочинения французов ради собственной пользы, сами не впадая при этом (по выражению Жан Поля) в легкомысленные и смешные острословие и игривость.
§ 398 В «Антологии восточной мистики» Фолука очень красивы следующие вещи:Восхваление Бога во образе виночерпия, с. 218.Аттар воспевает Абсолютное, с. 260.
Достоинство человека, с. 266.Достоинство вселенной, с. 273.Юноша, с. 274.Мистическое значение христианства, с. 221.
§ 399 Квиетисты и мистики — это не какая-нибудь секта, которая держалась бы за теоретически облюбованную и однажды навсегда принятую догму, развивая и защищая ее, и все члены которой находились бы поэтому в единении между собою.Но внутренний опыт, на основании которого или, по крайней мере, о котором они все говорят, таков, что мы, другие, не можем воспроизвести его и таким образом исследовать. Нет, он выпадает на долю лишь немногих избранных; потому этот внутренний опыт и получил имя благодати. Это и делает его подозрительным для нас.Впрочем, если бы в очень различные времена, в различных частях света появились люди, весьма различные по своему общественному положению, возрасту и полу, и стали рассказывать о стране, в которой они были, которая нам неизвестна, но и несуществования которой мы не могли бы доказать, и если бы эти люди, несмотря на отмеченные выше большие различия и при явном незнакомстве одного с другим и с его сведениями, все-таки рассказывали об этой стране, решительно ни в чем между собою не расходясь, — то едва ли мы стали бы питать еще какие-нибудь сомнения в существовании и главных особенностях той страны. Ибо там, куда непосредственный опыт и не досягает, нужно довольствоваться свидетельством других людей и только проверять, не внушает ли оно подозрений.
§ 400 Сила, которая воззвала нас к бытию, непременно — слепая. Ибо зрячая, хотя бы это была и сила внешняя, должна была бы быть злым демоном, а внутренняя сила, т.е. мы сами, никогда не ввергли бы себя в такое ужасное положение, если бы мы были зрячие. Нет, чистая, свободная от познания воля к жизни, слепое стремление, которое объективирует себя таким образом, — вот ядро жизни.
§ 401 Если меня спросят, где же можно достигнуть интимнейшего познания этой внутренней сущности мира, этой вещи в себе, которую я назвал волей к жизни; или где эта сущность всего отчетливее вступает в сознание; или где она достигает чистейшего раскрытия самой себя, — то я должен буду указать на сладострастие в акте совокупления. Вот где! Вот истинная сущность и ядро всех вещей, цель и назначение всего существования. Вот почему оно и служит, subjective, для живых существ целью всей их деятельности, их высшей отрадой, a objective оно представляет собою фактор, на котором зиждется мир, ибо неорганический мир примыкает к органическому в силу познания. Отсюда благоговение перед Lingam и перед Phallus.А что оно представляет собою для нас?На это дает ответ Шекспир в 129-м сонете.
§ 402 У дураков, которые в наши дни пишут философские сочинения, есть глубочайшее и твердое убеждение, в котором они и не думают сомневаться, — убеждение, что последний пункт и цель всякого умозрения — это познание Бога, между тем как на самом деле эта цель не что иное, как познание собственного «я», что они и могли бы прочесть уже на дельфийском храме или, по крайней мере, узнать у Канта; но последний оказывает на них такое же влияние, как если бы он жил на сто лет позднее их.
§ 403 Я хотел бы все-таки, чтобы они, прежде чем воспеть хвалу Всеблагому, осмотрелись немножко вокруг себя и убедились, как идут дела в этом прекрасном мире. И затем я спросил бы их, на что этот мир более походит — на создание премудрости, всеблагости и всемогущества или на создание слепой воли к жизни.
§ 404 Лишь когда мир сделается настолько честным, чтобы не преподавать детям до 15-летнего возраста Закона Божия, тогда можно будет возложить на него известные надежды.
§ 405 Хотя интеллекту форма его познания врождена, тем не менее она не представляет вещества или материи последнего; а это и есть то, что, собственно, гласило учение о врожденных идеях, существование которых утверждали Картезий и Лейбниц, а Локк отрицал. Следовательно, интеллект по отношению к ним, этим идеям, действительно является какой-то tabula rasa, листом белой бумаги. На него природа намерена сперва наводить образы, затем писать на нем понятия, и притом эти последние — все более резкими и сильными штрихами: они должны быть путеводной звездой его, интеллекта, деятельности.Но вот (нечестным и позорным образом) являются к шестилетнему ребенку и записывают толстыми нестирающимися чертами на эту tabula rasa понятия положительной религии и этим навсегда портят природе ее прекрасный белый лист: молодой интеллект приучают, наперекор его природе и организации, мыслить чудовищное понятие какой-то индивидуальной и личной мировой причины, дальше — понятие абсолютного начала мира и т.п. Этим навсегда застраивают поле свободного исследования и калечат его натуру, чтобы она стала пригодной к усвоению ложного.
§ 406 Нет ничего более подходящего, для того чтобы уяснить чудовищное и абсурдное в теизме, нежели составленное из скрытых противоречий изложение его по Корану в «Exposition de la foi Musulmane» Гарсена де Тасси; и тем не менее оно вполне отвечает христианству и не говорит ничего иного, кроме того, что христианин должен признавать относительно Бога-Отца, ибо это понятие обще всем еврейским сектам — а вне их его нигде нельзя найти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123