- Так, сознание на своем пути от
непосредственности, которой оно начинает, приводится обратно к абсолютному
знанию как к своей внутренней истине. Это последнее, основание, и
есть то, из чего происходит первое, выступившее сначала как
непосредственное. - Так, в еще большей мере, абсолютный дух, оказывающийся
конкретной и последней высшей истиной всякого бытия, познается как свободно
отчуждающий себя в конце развития и отпускающий себя, чтобы принять образ
непосредственного бытия, познается как решающийся сотворить мир, в котором
содержится все то, что заключалось в развитии, предшествовавшем этому
результату, и что благодаря этому обратному положению превращается вместе со
своим началом в нечто зависящее от результата как от принципа. Главное для
науки не столько то, что началом служит нечто исключительно
непосредственное, а то, что вся наука в целом есть в самом себе круговорот,
в котором первое становится также и последним, а последнее - также и первым.
Поэтому оказывается, с другой стороны, столь же необходимым рассматривать
как результат то, во что движение возвращается как в свое основание. С этой
точки зрения первое есть также и основание, а последнее нечто производное;
так как исходят из первого и с помощью правильных заключений приходят к
последнему как к основанию, то это основание есть результат. Далее,
поступательное движение от того, что составляет начало, следует
рассматривать как дальнейшее его определение, так что начало продолжает
лежать в основе всего последующего и не исчезает из него. Движение вперед
состоит не в том, что выводится лишь нечто иное или совершается переход в
нечто истинно иное, а, поскольку такой переход имеет место, он снова снимает
себя. Таким образом, начало философии есть наличная и сохраняющаяся на всех
последующих этапах развития основа, есть то, что остается всецело
имманентным своим дальнейшим определениям.
Благодаря именно такому движению вперед начало утрачивает все
одностороннее, которое оно имеет в этой определенности, заключающейся в том,
что оно есть нечто непосредственное и абстрактное вообще; оно становится
чем-то опосредствованным, и линия продвижения науки тем самым превращается в
круг. В то же время оказывается, что то, что составляет начало, будучи еще
неразвитым, бессодержательным, по-настоящему еще не познается в начале и что
лишь наука, и притом во всем ее развитии, есть завершенное, содержательное и
теперь только истинно обоснованное познание его.
Но то обстоятельство, что только результат оказывается абсолютным
основанием, не означает, что поступательное движение этого познавания есть
нечто предварительное или проблематическое и гипотетическое движение. Это
движение познавания должно определяться природой вещей и самого содержания.
Указанное выше начало не есть ни нечто произвольное и принятое лишь
временно, ни нечто предположенное как появляющееся произвольно и в
результате просьбы, относительно чего впоследствии все же оказывается, что
поступили правильно, сделав его началом. Здесь дело обстоит не так, как в
тех построениях, которые приходится делать для доказательства геометрической
теоремы: что касается таких построений, то после того, как приведены
доказательства, выясняется, что мы хорошо сделали, что провели именно эти
линии и что затем в самом доказательстве начали со сравнения этих линий или
углов между собой: от самого проведения этих линий или от сравнения их между
собой это не ясно. Таким образом, в самой чистой науке дано основание того,
что в ней начинают с чистого бытия, Это чистое бытие есть то единство, в
которое возвращается чистое знание, или же, если еще считать чистое знание
как форму отличным от его единства, то чистое бытие есть также его
содержание. Именно в этом отношении чистое бытие, это абсолютно
непосредственное есть также и абсолютно опосредствованное. Но столь же
существенно, чтобы оно было взято только в своей односторонности как чисто
непосредственное именно потому, что оно здесь берется как начало. Поскольку
оно не было бы этой чистой неопределенностью, поскольку оно было бы
определенным, мы бы его брали как опосредствованное, уже развитое далее;
всякое определенное содержит некое иное, присоединяющееся к чему-то первому.
Следовательно, природа самого начала требует, чтобы оно было бытием и больше
ничем. Бытие поэтому не нуждается для своего вхождения в философию ни в
каких других приготовлениях, ни в каких посторонних размышлениях или
исходных пунктах.
Из того, что начало есть начало философии, также нельзя, собственно
говоря, почерпать какое-либо более точное его определение или какое-либо
положительное содержание для этого начала. Ибо здесь в самом начале, где еще
нет самой сути, философия есть пустое слово или какое-то принятое [как
предпосылка ] необоснованное представление. Чистое знание дает лишь
следующее отрицательное определение: начало должно быть абстрактным началом.
Поскольку чистое бытие берется как содержание чистого знания, последнее
должно отступить от своего содержания, дать ему действовать самостоятельно и
больше не определять его. - Иначе говоря, так как чистое бытие следует
рассматривать как единство, в котором знание, достигнув своей высшей точки
единения с объектом, совпадает с ним, то знание исчезло в этом единстве,
ничем не отличается от него и, следовательно, не оставило для него никакого
определения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55