Да и вне этого [знания] нет никакого нечто или содержания,
которым можно было бы пользоваться, чтобы, начав с него, иметь его в
качестве более определенного начала.
Но и определение бытия, принятое ранее в качестве начала, можно было бы
опустить, так что оставалось бы лишь требование - иметь некоторое чистое
начало. В таком случае не было бы ничего другого, кроме самого начала, и нам
следовало бы посмотреть, чти оно такое. - Эту позицию можно было бы в то же
время милостиво предложить тем, кто, с одной стороны, по каким-то
соображениям недоволен, что начинают с бытия, и еще более недоволен
результатом, к которому приходит это бытие, - переходом бытия в ничто, а с
другой стороны, вообще не желает знать о каком-либо другом начале науки,
кроме некоего представления как предпосылки - представления, которое затем
анализируется, так что результат такого анализа служит первым определенным
понятием в науке. Также и при этом способе действия мы не имели бы никакого
особого предмета, потому что начало как начало мышления должно быть
совершенно абстрактным, совершенно всеобщим, должно быть просто формой без
всякого содержания; у нас, таким образом, не было бы ничего другого, кроме
представления только о начале, как таковом. Нам, стало быть, следует лишь
посмотреть, что мы имеем в этом представлении.
Пока что есть ничто, и должно возникнуть нечто. Начало есть не чистое
ничто, а такое ничто, из которого должно произойти нечто; бытие, стало быть,
уже содержится и в начале. Начало, следовательно, содержит и то и другое,
бытие и ничто; оно единство бытия и ничто, иначе говоря, оно небытие,
которое есть в то же время бытие, и бытие, которое есть в то же время
небытие.
Далее, бытие и ничто имеются в начале как различные, ибо начало указывает
на нечто иное; оно небытие, соотнесенное с бытием как с чем-то иным; начала
еще нет, оно лишь направляется к бытию. Следовательно, начало содержит бытие
как такое бытие, которое отдаляется от небытия, иначе говоря, снимает его
как нечто противоположное ему.
Но, далее, то, что начинается, уже есть, но в такой же мере его еще и
нет. Следовательно, противоположности, бытие и небытие, находятся в нем в
непосредственном соединении, иначе говоря, начало есть их неразличенное
единство.
Стало быть, анализ начала дал бы нам понятие единства бытия и небытия
или, выражая это в более рефлектированной форме, понятие единства
различенное и неразличенности, или, иначе, понятие тождества и не тождества.
Это понятие можно было бы рассматривать как первую, самую чистую, т. е.
самую абстрактную дефиницию абсолютного, и оно в самом деле было бы таковой,
если бы дело шло вообще о форме дефиниций и о наименовании абсолютного. В
этом смысле указанное абстрактное понятие было бы первой дефиницией этого
абсолютного, а все дальнейшие определения лишь его более определенными и
богатыми дефинициями. Но пусть те, кто потому недоволен бытием как началом,
что оно переходит в ничто и что из этого возникает единство бытия и ничто,
подумают, будут ли они более довольны таким началом, которое начинается с
представления о начале, и анализом этого представления, который, конечно,
правилен, но точно так же приводит к единству бытия и ничто, - пусть
подумают, будут ли они более довольны этим, нежели тем, что в качестве
начала берется бытие.
Но необходимо сделать еще одно замечание об этом способе рассмотрения.
Указанный анализ предполагает, что представление о начале известно; таким
образом мы поступили здесь по примеру других наук. Эти другие науки
предполагают существование своего предмета и предлагают признавать, что
каждый имеет о нем одно и то же представление и может найти в нем
приблизительно те же определения, которые они то тут, то там приводят и
указывают посредством анализа, сравнения и прочих рассуждений о нем. Но то,
что представляет собой абсолютное начало, также должно быть чем-то ранее
известным; если оно есть конкретное и, следовательно, многообразно
определенное внутри себя, то это соотношение, которое оно есть внутри себя,
предполагается чем-то, известным; оно, следовательно, выдается за нечто
непосредственное, но на самом деле оно не есть таковое, ибо оно лишь
соотношение различенных [моментов ], стало быть, содержит опосредствование.
Далее, в конкретном появляются случайность и произвольность анализа и разных
способов определения. Какие в конце концов получатся определения, это
зависит от того, что каждый находит уже наличным в своем непосредственном
случайном представлении. Содержащееся в некоем конкретном, в некоем
синтетическом единстве соотношение есть необходимое соотношение лишь
постольку, поскольку оно заранее не находится, а порождено собственным
движением моментов, которое возвращает их в это единство, движением,
представляющим собой противоположность аналитическому способу рассмотрения,
действованию, внешнему самой вещи, совершающемуся в субъекте.
Это влечет за собой также и следующий, более определенный вывод: то, с
чего следует начинать, не может быть чем-то конкретным, чем-то таким, что
содержит некое соотношение внутри самого себя. Ибо такое предполагает, что
внутри него имеется некое опосредствование и переход от некоего первого к
некоему другому, результатом чего было бы конкретное, ставшее простым. Но
начало не должно само уже быть неким первым и неким иным;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55