- Глубокий мыслитель Гераклит
выдвигал против указанной простой и односторонней абстракции более высокое,
целокупное понятие становления и говорил: бытия нет точно так же, как нет
ничто, или, выражая эту мысль иначе, все течет, т. е. все есть становление.
- Общедоступные изречения, в особенности восточные, гласящие, что все, что
есть, имеет зародыш своего уничтожения в самом своем рождении, а смерть,
наоборот, есть вступление в новую жизнь, выражают в сущности то же единение
бытия и ничто. Но эти выражения предполагают субстрат, в котором совершается
переход: бытие и ничто обособлены друг от друга во времени, представлены как
чередующиеся в нем, а не мыслятся в их абстрактности, и поэтому мыслятся не
так, чтобы они сами по себе были одним и тем же.
Ex nihilo nihil fit - это одно из положений, которым в метафизике
приписывалось большое значение. В этом положении можно либо усматривать лишь
бессодержательную тавтологию: ничто есть ничто; либо, если действительным
смыслом этого положения должно быть [высказывание о] становлении, то следует
сказать, что так как из ничего становится только ничто, то на самом деле
здесь нет речи о становлении, ибо ничто так и остается здесь ничем.
Становление означает, что ничто не остается ничем, а переходит в свое иное,
в бытие. - Если позже метафизика, особенно христианская, отвергла положение
о том, что из ничего ничего не происходит, то она этим утверждала, что ничто
переходит в бытие; как бы она ни брала последнее положение - в виде ли
синтеза или просто в виде представления, - даже в самом несовершенном
соединении имеется точка, в которой бытие и ничто встречаются и их различие
исчезает. - Положение: из ничего ничего не происходит, ничто есть именно
ничто, приобретает свое настоящее значение благодаря тому, что
противопоставляется становлению вообще и, следовательно, также сотворению
мира из ничего. Те, кто высказывает и даже горячо отстаивает положение:
ничто есть именно ничто, не сознают, что они тем самым соглашаются с
абстрактным пантеизмом элеатов и по сути дела также и со спинозовским
пантеизмом. философское воззрение, которое считает принципом положение
"бытие - это только бытие, ничто - это только ничто", заслуживает названия
системы тождества; это абстрактное тождество составляет сущность пантеизма.
Если тот результат, что бытие и ничто суть одно и то же, взятый сам по
себе, кажется удивительным или пародоксальным, то не следует больше обращать
на это внимания; скорее приходится удивляться удивлению тех, кто показывает
себя таким новичком в философии и забывает, что в этой науке встречаются
совсем иные определения, чем определения обыденного сознания и так
называемого здравого человеческого рассудка, который не обязательно здравый,
а бывает и рассудком, возвышающимся до абстракций и до веры в них или,
вернее, до суеверного отношения к абстракциям. Было бы нетрудно показать это
единство бытия и ничто на любом примере, во всякой действительной вещи или
мысли. О бытии и ничто следует сказать то же, что было сказано выше о
непосредственности и опосредствовании (заключающем в себе некое соотношение
друг с другом (aufeinander) и, значит, отрицание), а именно, что нет ничего
ни на небе, ни на земле, что не содержало бы в себе и бытие и ничто.
Разумеется, так как при этом речь заходит о каком-то нечто и действительном,
то в этом нечто указанные определения наличествуют уже не в той совершенной
неистинности, в какой они выступают как бытие и ничто, а в некотором
дальнейшем определении и понимаются, например, как положительное и
отрицательное; первое есть положенное, рефлектированное бытие, а последнее
есть положенное (gesetzte), рефлектированное ничто; но положительное и
отрицательное содержат как свою абстрактную основу: первое - бытие, а второе
- ничто. - Так, в самом Боге качество, деятельность, творение, могущество и
т. д. содержат как нечто сущностное определение отрицательного, - они
создают некое иное. Но эмпирическое пояснение указанного утверждения
примерами было бы здесь совершенно излишне. Так как это единство бытия и
ничто раз навсегда лежит в основе как первая истина и составляет стихию
всего последующего, то помимо самого становления все дальнейшие логические
определения: наличное бытие, качество, да и вообще все понятия философии
служат примерами этого единства. А так называющий себя обыденный или здравый
человеческий рассудок, поскольку он отвергает нераздельность бытия и ничто,
пусть попытается отыскать пример, в котором одно оказалось бы отделенным от
другого (нечто от границы, предела, или бесконечное, Бог, как мы только что
упомянули, от деятельности). Только пустые порождения мысли (Gedankendinge)
- бытие и ничто - только сами они и суть такого рода раздельные, и их-то
этот рассудок предпочитает истине, нераздельности того и другого, которую мы
всюду имеем перед собой.
Нашим намерением не может быть предупреждать все случаи, когда обыденное
сознание сбивается с толку при рассмотрении подобного рода логических
положений, ибо случаи эти неисчислимы. Мы можем коснуться лишь некоторых из
них. Одной из причин такой путаницы служит, между прочим, то обстоятельство,
что сознание привносит в такие абстрактные логические положения
представления о некотором конкретном нечто и забывает, что речь идет вовсе
не о нем, а лишь о чистых абстракциях бытия и ничто, и что только их
необходимо придерживаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55