Поэтому кажется, будто смысл [вывода
] - в отрицании различия, которое, однако, в то же время непосредственно
имеется в положении, ибо оно высказывает оба определения, бытие и ничто, и
содержит их как различные. - И не в том смысл этого положения, что следует
от них абстрагироваться и удерживать лишь единство. Подобный смысл сам
обнаруживал бы свою односторонность, так как то, от чего якобы должно
отвлекаться, все же имеется и названо в положении. - Итак, поскольку
положение: бытие и ничто - одно и то же высказывает тождество этих
определений, но на самом деле также содержит эти два определения как
различные, постольку оно противоречиво в самом себе и разлагает себя. Если
выразиться более точно, то здесь дано положение, которое, как обнаруживается
при более тщательном рассмотрении, устремлено к тому, чтобы заставить само
себя исчезнуть. Но тем самым в нем самом совершается то, что должно
составить его настоящее содержание, а именно становление.
Рассматриваемое нами положение, таким образом, содержит вывод, оно в
самом себе есть этот вывод. Но здесь мы должны обратить внимание на
следующий недостаток: сам вывод не выражен в положении; только внешняя
рефлексия познает его в нем. - По этому поводу следует уже в самом начале
сделать общее замечание, что положение в форме суждения не пригодно для
выражения спекулятивных истин. Знакомство с этим обстоятельством могло бы
устранить многие недоразумения относительно спекулятивных истин. Суждение
есть отношение тождества между субъектом и предикатом, при этом
абстрагируются от того, что у субъекта еще многие [другие] определенности,
чем те,
которыми обладает предикат, и от того, что предикат шире субъекта. Но
если содержание спекулятивно, то и нетождественное в субъекте и предикате
составляет существенный момент, однако в суждении это не выражено.
Парадоксальный и странный свет, в котором не освоившимся со спекулятивным
мышлением представляются многие положения новейшей философии, часто зависит
от формы простого суждения, когда она применяется для выражения
спекулятивных выводов.
Чтобы выразить спекулятивную истину, указанный недостаток устраняют
прежде всего тем, что к положению прибавляют противоположное положение:
бытие и ничто не одно и то же, каковое положение также было высказано выше.
Но тогда возникает еще другой недостаток, а именно: эти положения не связаны
между собой и, стало быть, излагают содержание лишь в антиномии, между тем
как их содержание касается одного и того же, и определения, выраженные в
этих двух положениях, должны быть безусловно соединены, - получится
соединение, которое может быть высказано лишь как некое беспокойство
несовместимых друг с другом [определений], как некое движение. Самая обычная
несправедливость, совершаемая по отношению к спекулятивному содержанию,
заключается в том, что его делают односторонним, т. е. выпячивают лишь одно
из положений, на которые оно может быть разложено. Нельзя в таком случае
отрицать, что это положение [действительно] утверждается; но насколько
правильно то, что в нем указывается, настолько же оно и ложно, ибо раз из
области спекулятивного берут одно положение, то следовало бы по меньшей мере
точно так же обратить внимание и на другое положение и указать его. - При
этом нужно еще особо отметить, так сказать, злополучное слово "единство".
"Единство" еще в большей мере, чем "тождество", обозначает субъективную
рефлексию. Оно берется главным образом как соотношение, получающееся из
сравнивания, из внешней рефлексии. Поскольку последняя находит в двух разных
предметах одно и то же, единство имеется таким образом, что при этом
предполагается полное безразличие самих сравниваемых предметов к этому
единству, так что это сравнивание и единство вовсе не касаются самих
предметов и суть некое внешнее для них действование и определение.
"Единство" выражает поэтому совершенно абстрактное "одно и то же" и звучит
тем резче и более странно, чем больше те предметы, о которых оно
высказывается, являют себя просто различными. Постольку было бы поэтому
лучше вместо "единства" говорить лишь "нераздельность" и "неразделимость";
но эти слова не выражают того, что есть утвердительного в соотношении
целого.
Таким образом, полный, истинный результат, выявившийся здесь, это -
становление, которое не есть лишь одностороннее или абстрактное единство
бытия и ничто. Становление состоит в следующем движении: чистое бытие
непосредственно и просто; оно поэтому в такой же мере есть чистое ничто;
различие между ними есть, но в такой же мере снимает себя и не есть.
Результат, следовательно, утверждает также и различие между бытием и ничто,
но как такое различие, которое только предполагается (gemeinten).
Предполагают, что бытие есть скорее всецело иное, чем ничто, и ничего нет
яснее того, что они абсолютно различны, и, кажется, ничего нет легче, чем
указать их различие. Но столь же легко убедиться в том, что это невозможно,
что это различие невыразимо. Пусть те, кто настаивает на различии между
бытием и ничто, возьмут на себя труд указать, в чем оно состоит (besteht).
Если бы бытие и ничто различала какая-нибудь определенность, то они, как мы
уже говорили, были бы определенным бытием и определенным ничто, а не чистым
бытием и чистым ничто, каковы они еще здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55