Моменты его развития,
качество и нечто, имеют поэтому также утвердительную определенность.
Напротив, в начале этого раздела развивается заключающееся в наличном бытии
отрицательное определение, которое там еще было только отрицанием вообще,
первым отрицанием, а теперь определено как внутри-себя-бытие [всякого]
нечто, как отрицание отрицания.
а) Нечто и иное (Etwas und ein Anderes)
Во-первых, нечто и иное суть налично сущие, или нечто. Во-вторых, каждое
из них есть также иное. Безразлично, которое из них мы называем сначала и
лишь потому именуем нечто (по-латыни, когда они встречаются в одном
предложении, оба называются aliud, или "один другого" - alius alium, а когда
речь идет об отношении взаимности, аналогичным выражением служит alter
alterum). Если мы одно наличное бытие называем А, а другое В, то В
определено ближайшим образом как иное. Но точно так же А есть иное этого В.
Оба одинаково суть иные. Для фиксирования различия и того нечто, которое
следует брать как утвердительное, служит [слово ] "это". Но "это" как раз и
выражает, что такое различение и выделение одного нечто есть субъективное
обозначение, имеющее место вне самого нечто. В этом внешнем показывании и
заключается вся определенность; даже выражение "это" не содержит никакого
различия; всякое и каждое нечто есть столь же "это", сколь и иное.
Считается, что словом "это" выражают нечто совершенно определенное; но при
этом упускают из виду, что язык как произведение рассудка выражает лишь
всеобщее; исключение составляет только имя единичного предмета, но
индивидуальное имя есть нечто бессмысленное в том смысле, что оно не
выражает всеобщего, и по этой же причине оно представляется чем-то лишь
положенным, произвольным, как и на самом деле собственные имена могут быть
произвольно приняты, даны или также изменены.
Итак, инобытие представляется определением, чуждым определенному таким
образом наличному бытию, или, иначе говоря, иное выступает вне данного
наличного бытия; отчасти так, что наличное бытие определяет себя как иное
только через сравнение, производимое некоторым третьим, отчасти так, что это
наличное бытие определяет себя как другое только из-за иного, находящегося
вне его, но само по себе оно не таково. В то же время, как мы уже отметили,
каждое наличное бытие определяет себя и для представления в равной мере как
другое наличное бытие, так что не остается ни одного наличного бытия,
которое было бы определено лишь как наличное бытие и не было бы вне
некоторого наличного бытия, следовательно, само не было бы некоторым иным.
Оба определены и как нечто и как иное, они, значит, одно и то же, и между
ними еще нет никакого различия. Но эта тождественность определений также
имеет место только во внешней рефлексии, в сравнении их друг с другом; но в
том виде, в каком вначале положено иное, оно само по себе, правда,
соотносится с нечто, однако оно также и само по себе находится вне
последнего.
В-третьих, следует поэтому брать иное как изолированное, в соотношении с
самим собой, брать абстрактно как иное, как то fe'TEpov Платона, который
противопоставляет его единому как один из моментов тотальности и таким
образом приписывает иному свойственную ему природу. Таким образом, иное,
понимаемое лишь как таковое, есть не иное некоторого нечто, а иное в самом
себе, т. е. иное самого себя. - Физическая природа есть по своему
определению такое иное; она есть иное духа. Это ее
определение есть, таким образом, вначале одна лишь относительность,
которая выражает не какое-то качество самой природы, а лишь внешнее ей
соотношение. Но так как дух есть истинное нечто, а природа поэтому есть в
самой себе лишь то, что она есть по отношению к духу, то, поскольку она
берется сама по себе, ее качество состоит именно в том, что она в самой себе
есть иное, вовне-себя-сущее (Auper-sich-Seiende) (в определениях
пространства, времени, материи).
Иное само по себе есть иное по отношению к самому себе (an ihm selbst) и,
следовательно, иное самого себя, таким образом, иное иного, - следовательно,
всецело неравное внутри себя, отрицающее себя, изменяющееся. Но точно так же
оно остается тождественным с собой, ибо то, во что оно изменилось, есть
иное, которое помимо этого не имеет никаких других определений. А то, что
изменяется, определено быть иным не каким-нибудь другим образом, а тем же
самым; оно поэтому соединяется в том ином лишь с самим собой. Таким образом,
оно положено как рефлектированное в себя со снятием инобытия; оно есть
тождественное с собой нечто, по отношению к которому, следовательно,
инобытие, составляющее в то же время его момент, есть нечто отличное от
него, не принадлежащее ему самому как такому нечто.
2. Нечто сохраняется в отсутствии своего наличного бытия (Nichtdasein),
оно по своему существу едино с ним и по своему существу не едино с ним. Оно,
следовательно, соотносится со своим инобытием; оно не есть только свое
инобытие. Инобытие в одно и то же время и содержится в нем, и еще отделено
от него. Оно бытие-для-иного.
Наличное бытие, как таковое, есть непосредственное, безотносительное;
иначе говоря, оно имеется в определении бытия. Но наличное бытие как
включающее в себя небытие есть определенное бытие, подвергшееся внутри себя
отрицанию, а затем ближайшим образом - иное; но так как оно в то же время и
сохраняется, подвергнув себя отрицанию, то оно есть лишь бытие-для-иного
(Sein-fur-Anderes).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55