Таким образом, поскольку каждое из них в самом себе и в силу
своего определения есть полагание своего иного, они неотделимы друг от
друга. Но это их единство скрыто в их качественном инобытии; оно внутреннее
единство, которое лишь лежит в основании (zugrunde liegt).
Этим определен способ проявления указаного единства; положенное в
наличном бытии, оно дано как превращение или переход конечного в
бесконечное, и наоборот; так что бесконечное в конечном и конечное в
бесконечном, иное в ином лишь выступает, т. е. каждое из них есть некое
собственное непосредственное возникновение в ином и их соотношение лишь
внешнее.
Процесс их перехода [друг в друга], если рассматривать его подробно,
имеет следующий вид. Совершается выхождение за пределы конечного в
бесконечное. Это выхождение проявляется как внешнее действие. Что возникает
в этой потусторонней для конечного пустоте? Что в ней положительного? В силу
неотделимости бесконечного и конечного друг от друга (иначе говоря, в силу
того, что это находящееся на своей стороне бесконечное само ограничено)
возникает граница; бесконечное исчезло, и появилось его иное, конечное. Но
это появление конечного представляется чем-то внешним для бесконечного, а
новая граница - чем-то таким, что не возникает из самого бесконечного, а
само уже находилось в наличии. Происходит, таким образом, возврат к
прежнему, тщетно снятому определению. Но эта новая граница сама есть лишь
нечто такое, что должно быть снято или, иначе говоря, что следует
преступить. Стало быть, снова возникла пустота, ничто, в котором также
встречается указанная определенность, некоторая новая граница - и так далее
до бесконечности (und so fort ins Unendliche).
Имеется взаимоопределение конечного и бесконечного; конечное конечно лишь
в соотношении с долженствованием или с бесконечным, а бесконечное бесконечно
лишь в соотношении с конечным. Они неотделимы друг от друга и в то же время
всецело иные в отношении друг друга; каждое из них имеет в самом себе свое
иное; таким образом, каждое есть единство себя и своего иного и есть в своей
определенности наличное бытие, состоящее в том, чтобы не быть тем, что оно
есть само и что есть его иное.
Именно это взаимоопределение, отрицающее само себя и свое отрицание,
выступает как прогресс в бесконечность, который в столь многих образах и
применениях признается чем-то последним, дальше чего уже не идут, ибо, дойдя
до этого "и так далее до бесконечности", мысль обычно считает свою цель
достигнутой. - Этот прогресс происходит всюду, где относительные (relative)
определения доводятся до их противопоставления, так что они находятся в
нераздельном единстве и тем не менее каждому в отношении другого
приписывается самостоятельное наличное бытие. Этот прогресс есть поэтому
противоречие, которое не разрешено, а всегда выражено лишь как имеющееся
налицо (vorhanden ausgesprochen wird).
Имеется некое абстрактное выхождение, которое остается неполным, так как
не выходят за само это выхождение. Имеется бесконечное; за бесконечное,
правда, выходят, ибо полагают некоторую новую границу, но тем самым, как раз
наоборот, лишь возвращаются к конечному. Эта дурная бесконечность есть в
себе то же самое, чтб вечное долженствование; она хотя и есть отрицание
конечного, не может, однако, истинно освободиться от него; это конечное
снова выступает в ней же самой как ее иное, потому что это бесконечное дано
лишь как находящееся в соотношении с другим для него конечным. Прогресс в
бесконечность есть поэтому лишь повторяющаяся одинаковость, одно и то же
скучное чередование этого конечного и бесконечного.
Бесконечность бесконечного прогресса остается обремененной конечным, как
таковым, ограничена им и сама конечна. Но этим она на самом деле была бы
положена как единство конечного и бесконечного. Однако указанное единство не
делается предметом размышления. Тем не менее только оно и вызывает в
конечном бесконечное и в бесконечном конечное; оно есть, так сказать,
движущая пружина бесконечного прогресса. Прогресс этот есть внешнее
указанного единства, которым удовлетворяется представление, удовлетворяется
этим вечным повторением одного и того же чередования, пустым беспокойством
выхождения за границу к бесконечности, выхождения, которое находит в этом
бесконечном новую границу, но так же не может удержаться на этой границе,
как и на бесконечном. Это бесконечное имеет твердую детерминацию некоего
потустороннего (Jenseits), которое не может быть достигнуто, потому что оно
не должно быть достигнуто, так как не хотят отказаться от определенности
потустороннего, от сущего отрицания. По этому определению оно имеет против
себя конечное как некое посюстороннее (Diesseits), которое так же не может
возвышаться до бесконечности именно потому, что оно имеет эту детерминацию
некоторого иного и, следовательно, детерминацию наличного бытия, постоянно
порождающего себя в своем потустороннем и притом как отличное от
бесконечного.
с) Аффирмативная бесконечность (Die affirmative Unendlichkeit)
В показанном нами переходящем в ту и другую сторону взаимоопределении
конечного и бесконечного их истина уже имеется (vorhanden) в себе, и
требуется лишь воспринять то, что имеется. Этот переход в ту и другую
сторону составляет внешнюю реализацию понятия. В ней положено - но внешне,
одно вне другого - то, что содержится в понятии;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55