Идеальность, процесс представления
вообще, остается чем-то формальным, равно как формальным остается и тот
процесс представления, который возвысил себя до сознания. Как в приведенном
выше замечании Лейбница о магнитной игле, которая, если бы обладала
сознанием, рассматривала бы свое направление к северу как некое определение
своей свободы, сознание мыслится лишь как односторонняя форма, безразличная
к своему определению и содержанию, так и идеальность в монадах есть лишь
форма, остающаяся внешней для множественности. Идеальность, согласно
Лейбницу, имманентна им, их природа состоит в процессе представления; но
способ их поведения есть, с одной стороны, их гармония, не имеющая места в
их наличном бытии, - она поэтому предустановлена; с другой стороны, это их
наличное бытие не понимается Лейбницем ни как бытие-для-иного, ни, далее,
как идеальность, а определено лишь как абстрактная множественность.
Идеальность множественности и дальнейшее ее определение к гармонии не
становятся имманентными самой этой множественности и не принадлежат ей
самой.
Другого рода идеализм, как, например, кантовский и фихтевский, не выходит
за пределы долженствования или бесконечного прогресса и застревает в
дуализме наличного бытия и для-себя-бытия. Правда, в этих системах
вещь-в-себе или бесконечный импульс вступает непосредственно в "Я" и
становится лишь неким "для-Я", однако этот импульс исходит от некоего
свободного инобытия, которое вечно как отрицательное в-себе-бытие. Поэтому
[в такого рода идеализме] "Я" определяется, правда, как идеальное, как
для-себя-сущее, как бесконечное соотношение с собой, однако для-одного-бытие
не дошло до исчезновения того потустороннего или направления в
потустороннее.
с) "Одно" (Eins)
Для-себя-бытие есть простое единство самого себя и своего момента,
бытия-для-одного. Имеется лишь одно определение - свойственное снятию
соотношение с самим собой. Моменты для-себя-бытия погрузились в
неразличимость (Unterschiedlosigkeit), которая есть непосредственность или
бытие, но непосредственность, основанная на отрицании, положенном как ее
определение. Для-себя-бытие есть, таким образом, для-себя-сущее, и ввиду
того, что в этой непосредственности исчезает его внутреннее значение, оно
совершенно абстрактная граница самого себя - "одно".
Можно здесь заранее обратить внимание на трудность, которая заключается в
последующем изложении развития "одного", и на причину этой трудности.
Моменты, составляющие понятие "одного" как для-себя-бытия, в нем
разъединяются (treten auseinander). Эти моменты таковы: 1) отрицание вообще;
2) два отрицания; 3) стало быть, отрицания двух, которые суть одно и то же и
4) которые совершенно противоположны; 5) соотношение с собой, тождество, как
таковое; 6) отрицательное соотношение и тем не менее с самим собой. Эти
моменты разъединяются здесь оттого, что в для-себя-бытии как для-себя-сущем
привходит форма непосредственности, бытия; благодаря этой непосредственности
каждый момент полагается как особое (eigene), сущее определение; и тем не
менее они также нераздельны. Приходится, следовательно, высказывать о каждом
определении и противоположное ему; это-то противоречие при абстрактном
свойстве моментов и составляет указанную трудность.
В. "ОДНО" И "МНОГОЕ" (EINS UND VDSLES)
"Одно" есть простое соотношение для-себя-бытия с самим собой,
соотношение, в котором моменты этого для-себя-бытия совпали и в котором
для-себя-бытие имеет поэтому форму непосредственности, а его моменты
становятся налично сущими.
Как соотношение отрицательного с собой, "одно" есть процесс определения,
а как соотношение с собой оно бесконечное само-определение. Но ввиду
теперешней непосредственности эти различия уже не положены лишь как моменты
одного и того же самоопределения, а положены также как сущие. Идеальность
для-себя-бытия как тотальность превращается, таким образом, во-первых, в
реальность и притом в самую прочную, самую абстрактную реальность как
"одно". В "одном" для-себя-бытие есть положенное единство бытия и наличного
бытия, как абсолютное соединение соотношения с иным и соотношения с собой;
но, кроме того, появляется и определенность бытия в противоположность
определению бесконечного отрицания, в противоположность самоопределению, так
что то, что "одно" есть в себе (an sich), оно есть теперь только в самом
себе (an ihm) и, стало быть, отрицательное есть отличное от него иное. То,
что обнаруживает себя имеющимся как отличное от него, есть его собственное
самоопределение; его единство с собой, взятое как отличное от него,
низведено до соотношения и, как отрицательное единство, оно отрицание самого
себя как иного, исключение "одного" как иного из себя, из "одного".
а) "Одно" в самом себе (Das Eins an ihm selbst)
"Одно" вообще есть в самом себе; это его бытие не наличное бытие, не
определенность как соотношение с иным, не свойство;
оно состоявшееся отрицание этого круга категорий. "Одно", следовательно,
не способно становиться иным; оно неизменно.
Оно неопределенно, однако уже не так, как бытие; его неопределенность -
это определенность, которая есть соотношение с самим собой, абсолютная
определенность, положенное внутри-себя-бытие. Как то, что по своему понятию
есть соотносящееся с собой отрицание, оно имеет различие внутри себя - имеет
некоторое направление вовне, от себя к иному, направление, которое, однако,
непосредственно обращено назад и возвратилось в себя, так как согласно этому
моменту самоопределения нет никакого иного, к которому оно устремлялось бы.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55