Значит, нужно поубавить и страх перед бу-
дущими, и память о прошлых невзгодах: ведь прошлые уже кончились, а бу-
дущие еще не имеют ко мне касательства. (15) Пусть в самый трудный миг
каждый скажет:
Может быть, будет нам впредь об этом сладостно вспомнить! 4
Пусть соберет все мужество для борьбы: кто отступит, будет побежден,
кто сам пойдет в наступление на боль, победит. Теперь многие сами на се-
бя обрушивают то, чему надо сопротивляться. Если ты попытаешься ус-
кользнуть из-под нависшего давящего гнета, он тебя настигнет и наляжет
еще тяжелее, а если встанешь твердо и захочешь сделать усилье, то и
сбросишь его. (16) Сколько ударов и по лицу, и по всему телу получают
кулачные бойцы? Но ради жажды славы они переносят все муки и терпят их
не только в бою, но и ради боя: ведь сами их упражнения - пытка. И нам
нужно все победить: наградой нам будет не венок и не пальмовая ветвь, не
флейтист, устанавливающий тишину перед объявлением нашего имени, но доб-
родетель и твердость духа, и мир на все остальные времена после первой
же победы, одержанной в бою с фортуной.
- (17) "Как мне больно!" - А разве оттого, что ты ведешь себя, как
баба, тебе не так больно? Как враги пагубнее для убегающих, так всякая
случайная невзгода сильнее теснит с тылу, когда перед ней отступишь. -
"Но ведь тяжело!" - Так разве мы только на то и храбры, чтобы сносить
легкое? Какую болезнь ты предпочел бы - долгую или короткую, но более
тяжелую? Если она долгая, в ней бывают промежутки, она дает срок опра-
виться и дарит много времени, потому что непременно должна развиться,
потом пройти. Короткая и стремительная болезнь сделает одно из двух: ли-
бо сама кончится, либо тебя прикончит. Но какая разница, ее ли не будет
или тебя? В обоих случаях боль прекратится.
(18) Полезно также, направив мысли к другим предметам, отвлечь их от
боли. Думай о том, как поступил ты честно и храбро, повторяй про себя,
что во всем есть хорошая сторона, обрати свою память к тому, что тебя
восхищало. Тогда тебе придет на помощь любой храбрец, победивший боль: и
тот, кто продолжал читать книгу, покуда ему вырезали вздутые жилы, и
тот, кто не переставал смеяться, когда палачи, разозленные этим смехом,
пробовали на нем одно за другим орудия жестокости5. Неужели же разуму не
победить боли, если ее победил смех? (19) Говори что хочешь о насморке,
и о непрестанном кашле такой силы, что куски внутренностей извергаются
наружу, и о жаре, иссушающем грудь, и о жажде, и о корчах, выворачиваю-
щих в разные стороны суставы рук и ног, - страшнее пламя, и дыба, и рас-
каленное железо, прижатое к вспухающим ранам, чтобы они открылись и уг-
лубились. Но есть такие, что не застонали под этими пытками; мало того -
и ни о чем не просили; мало того - и не ответили ни слова; мало того - и
смеялись от души. Так не хочешь ли после этого посмеяться над болью?
- (20) "Но болезнь не дает ничего делать и уводит от всех обязаннос-
тей". - Нездоровье сковывает твое тело, а не душу. Пусть оно опутает но-
ги бегуну, окостенит руки портному или кузнецу. А ты, если привык к то-
му, что ум твой деятелен, будешь учить, убеждать, слушать, учиться, исс-
ледовать, вспоминать. Что же, по-твоему, быть умеренным в дни болезни
значит ничего не делать? Ты докажешь, что болезнь можно одолеть или хотя
бы вынести. (21) И в постели больного, поверь мне, есть место для добро-
детели. Не только с оружьем и в строю можно доказать, что дух бодр и не
укрощен крайними опасностями: и под одеялом видно, что человек мужест-
вен. У тебя есть дело - храбро бороться с болезнью, а если она тебя не
покорила и ничего от тебя не добилась, ты подал славный пример. - "Поис-
тине есть чем прославиться, если все будут глядеть, как мы хвораем!" -
Сам на себя гляди, сам себя хвали!
(22) Помимо того, есть два рода наслаждений. Телесные наслаждения бо-
лезнь ограничивает, но не отнимает, и даже, если рассудить правильно,
делает острее. Приятнее пить, когда чувствуешь жажду, есть, когда голо-
ден; после поста все поглощается с большею жадностью. А в удовольствиях
душевных, которые и больше, и вернее, ни один врач больному не откажет.
Кто предан им и понимает в них толк, тот презирает всякое ублажение
чувств. (23) "О несчастный больной!" Почему? Да потому, что он не рас-
тапливает снега в вине, не охлаждает еще больше свое питье в объемистой
посуде, взломав закупоривающий его лед, не открывают для него тут же за
столом лукринских устриц6, не хлопочут вокруг возлежащего за ужином по-
вара, подтаскивая блюда вместе с жаровнями. Вот до чего додумалась
страсть к роскоши: чтобы яства не остыли, чтобы не казались они недоста-
точно горячими потерявшему чувствительность нёбу, кухню волокут вместе с
кушаньями. (24) О несчастный больной! Он ест, сколько может переварить;
не положат перед ним на стол кабана, чтобы полюбоваться им, а потом
отослать обратно: ведь это мясо слишком дешевое! Не навалят для него на
поднос птичьих грудок, потому что от вида целых птиц его тошнит. Что те-
бе сделали плохого? Ты будешь есть, как больной, вернее - как здоровый.
(25) Но все это мы вытерпим с легкостью: и отвары, и теплую воду, и
все то, что кажется несносным для изнеженных, потонувших в роскоши и
расслабленных скорее душою, чем телом. Только бы перестать бояться смер-
ти! Чтобы этого достичь, надо познать пределы добра и зла - тогда и
жизнь не будет нам тягостна, и смерть не страшна. - (26) Пресыщение
жизнью не может отравить жизнь, в которой столько разных великих и бо-
жественных дел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199