137. Вы ведь хотите быть счастливыми? Так думайте как можно меньше о
собственном благополучии; заботьтесь о чужом; можно биться об заклад, тысяча
против одного, что вы достигнете высших пределов счастья, какие только
возможны.
138. Как известно, по Канту работа разума сводится к некой постоянной
проверке собственных наших восприятий; по его мнению, мы видим только свою
собственную сущность: поэтому мы можем воздействовать только на самих себя.
Ясно, что человеческий разум никак не мог на этом остановиться, как не мог
он несколько позднее довольствоваться и точкой зрения Фихте, в
действительности являющейся чрезмерным развитием критической философии.
Впрочем, это возвеличивание своего "Я", начатое Кантом и завершенное Фихте,
должно было неизбежно ввергнуть человеческий разум в некий ужас и заставить
его отшатнуться от необходимости в будущем раз навсегда рассчитывать на одни
только свои единичные силы; поневоле человеческому разуму пришлось искать
убежища в "абсолютном тождестве" Шеллинга, т.е. искать помощи и содействия в
чем-то вне самого себя, в чем-то таком, что не есть он сам. К несчастью,
разум обратился к природе, к еще большему несчастью, он, в конце концов,
слился с природой88. Вот в каком он сейчас положении, несмотря на работу
спекулятивной философии, несмотря на все те более или менее тонкие различия,
которые она пытается установить. Остается теперь, воспользовавшись все же
завоеванием человеческого разума, вернуть его к подножию предвечного. Таково
предназначение философии наших дней, и, как нам кажется, она его недурно
выполняет, хотя может быть и не отдает себе отчета во всем значении своей
работы.
139. Бессильный враг - наш лучший друг; завистливый друг - злейший из
наших врагов89.
140. Вопрос о человеческих расах стал для нас злободневным с тех пор, как
мы принялись создавать для себя новую народность. Точка зрения приверженцев
этой идеи весьма любопытна. Вся философия истории сводится у них к
физиологической классификации великих семейств человечества; отсюда -
всякого рода неожиданные выводы о социальном развитии человечества, движении
человеческого ума, о будущем мира. А так как все идеи, как бы они ни были
отвлеченны, в наши дни пропитаны некоей материальной актуальностью, те и эти
идеи отвечают на известные запросы и вступают отчасти в область политики. К
несчастью, вся эта работа совершается вдали от великих очагов цивилизации,
откуда появляются плодотворные мысли. Успех этой своеобразной революции в
пользу расы, которая выступает до сих пор на мировой арене лишь в пассивных
ролях, пока довольно сомнителен. Но как бы то ни было, это интересное и
немаловажное явление для дальнейшего хода просвещения, поэтому следует
обратить на него внимание основательных умов и постараться его
охарактеризовать.
141. Что расы существуют, в этом никто не сомневается; что они внесли во
всю совокупность знаний на земной поверхности свои необходимые начала, никто
не станет оспаривать; но как только что выяснено, сейчас дело этим не
ограничивается; речь идет о том, чтобы узнать, должны ли они сохраниться
навсегда; нужно ли стремиться к общему слиянию всех народов или же,
напротив, надлежит монголу всегда оставаться монголом, малайцу - малайцем,
негру - негром, славянину - славянином? Словом, следует ли идти вперед по
пути, начертанному евангелием, которое не знает рас помимо одной
человеческой, или же следует обратить человечество вспять, вернуть его к
исходной точке, на которой оно стояло в то время, как слово человечность еще
не было изобретено, т.е. следует ли вернуться к язычеству? Истина
заключается в том, что вся эта философия своей колокольни, которая занята
разграничиванием народов на основании френологических и филологических
признаков, только питает национальную вражду, создает новые рогатки между
странами, она стремится совсем к другому, нежели к созданию из рода
человеческого одного народа братьев.
142. Реальное, без сомнения, не есть материальное, потому что всякая
истинная мысль становится более или менее реальной вне зависимости от того,
воплотилась ли она в материю; но не следует забывать, что совершенно
реальное, как таковое, способно материализоваться, пятому что совершенная
реальность заключает в себе также форму, в которой она должна явиться в
свет. Такова, например, любая математическая аксиома90, всякая абсолютная
истина; так обстояло дело и с истиной христианской, пока она еще не
обнаружилась в мире и, наконец, так обстоит дело и с царством Божием,
совершенной реальностью, еще не материализованной.
142-а. Если вы не желаете согласиться ни с необходимостью, ни с
возможностью царства Божьего на земле как с целью и конечной фазой развития
общества, вы не сможете также допустить этого развития; вы возвращаетесь в
замкнутый круг, некогда поглотивший все древние цивилизации и который еще
неизбежно поглотит все человеческое общество целиком, подобно Риму, самому
совершенному его выражению в дохристианский период. Вернуться к этой точке
зрения означает не больше не меньше как отречься от христианства,
являющегося по преимуществу философией жизни.
143. Вы имеете форму познания и его содержание; факт субъективный и факт
объективный; Я и не-Я; приходится согласовать все это. Все философские
системы пытались этого достигнуть, порой более или менее сознательно
относясь к этой задаче, порой не сознавая ее;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28