За каждым явлением природы он видит акт духа, но этот акт духа, по его
мысли, всегда остается отличным от явления. Вы рассуждаете, вы вычисляете, -
говорит он, - и вы приходите к известным логическим выводам, реальное
осуществление которых зависит только от вас; вы встречаетесь затем в природе
с фактами, которые соответствуют этим выводам и которые, как вам известно,
являются результатом аналогичных актов; из этого вы заключаете, что между
природой и вашим разумом существует тождество. Вот исходный пункт этой
системы. Но, очевидно, здесь речь идет не о самой природе, но о силе,
определяющей движение материи, совокупностью которых только и является
природа. Но пребывает ли эта сила в недрах самой природы или вне ее, этого
идеалист не знает; более того, у него нет никакого основания предполагать,
что она пребывает скорее в природе, чем где-либо вне ее. Он, впрочем.
прекрасно знает, что те приемы, которыми пользуется человеческий ум, не
заимствованы им из мира физического, что он нашел их в самом себе, что
поэтому их тождество с приемами, применяемыми природой, не есть результат
присутствия природы или действия, оказываемого ею на наш ум, но что это
первичный факт, т.е. что тут просто два разума, действующие независимо друг
от друга, но тождественно, две силы разные, но одного порядка. Поэтому, с
его точки зрения, тождественны между собой не мысль и природа, но один
управляющий ими закон, который проявляется известным образом в природе и
иначе в разумном существе. Одно из его проявлений знакомо нам по нашему
сознанию, другое - путем наблюдения; эти два рода знаний взаимно дополняют
друг друга, совершенное же знание, естественно, знание общее и всемирное.
Особым законам природы соответствуют частные законы логики и мышления;
никогда нет противоречия между тем, что совершается внутри нас и вне нас,
если только мы, злоупотребляя своей свободой, не исказим своего суждения,
ибо, как известно всякому, мыслящему существу предоставлено право и
возможность заблуждаться, равно как и познавать; наконец, подлинное
тождество существует не между нашим разумом и природой, но между нашим
разумом и другим разумом. Вот как нужно понимать систему абсолютного
тождества.
168. Система Фихте подвергалась нападкам такого же рода. Утверждали,
будто она ведет к нигилизму, т.е. к логическому упразднению внешнего мира,
но и это совсем неверно101. Фихте имел в виду только учение о науке
(Wissenschaftslehre), поэтому совершенно естественно, что он придал своему
Я, т.е. познающему, высшую возможную абсолютность, ибо всякое познание от
него исходит и в нем, естественно, и завершается; но неверно, как, например,
утверждал Якоби, будто он хотел вознести наше Я и поставить его над
развалинами вселенной и бога. Его построение не завершено, вот и все.
Почитайте только его посмертные труды102, и вы убедитесь, как далек он был
от отрицания внешнего мира, Для него имело значение только познание, поэтому
ему нужно было определить природу познания; отсюда субъективизм его
философии и огромная важность, приписываемая им деятельности нашего разума,
которая, если хотите, логически поглощает в себе всякую иную деятельность,
даже деятельность бога, но только в порядке предварительного приема. Если бы
он дошел до рассмотрения объекта, он, несомненно, отдал бы и ему должное.
Чтобы утвердить наше Я, а это, по-моему, он сделал мастерски, он придал ему
преувеличенные размеры и поставил его в центр творения. Вот и все, в чем его
можно упрекнуть.
169. Христианская религия исходила из идеи, но по самой природе своей она
должна была на время отказаться от своего основного начала и утвердиться на
деле; отсюда неизбежные ее поражения. В настоящее время христианская религия
утвердилась фактически и она явно стремится возвыситься до чистой идеи.
Такова основная черта того религиозного движения, которого мы являемся
свидетелями. Это, конечно, не значит, что христианство должно совершенно
отрешиться от факта и пребывать отныне лишь в сфере отвлеченной мысли.
Придет время, и оно не за горами, когда факт и идея составят одно и то же и
будут поглощены жизнью, и жизнь, охватывая то и другое, в последней своей
фазе должна будет естественно включать их в высшей степени.
Но до наступления этого последнего периода великой эволюции духа,
безостановочно шествующего вперед на протяжении веков, должен еще
совершиться поворот в сторону основного начала христианства, и это начало
должно явиться в новом блеске, в новой силе.
170. До перехода к новым вопросам, которые нам надлежит исследовать,
вернемся несколько назад и остановимся мысленно на том, что можно считать
отправной точкой автора103, а именно: на установленном им различии между
объектами веры и объектами чистого разума. Затем нам останется рассмотреть
его теорию: закона, раскрытого через откровение, и закона, который он
именует выработанным.
171. И прежде всего, когда он говорит: Вера, он, очевидно, имеет в виду
только веру религиозную. Между тем, по-моему, это точка зрения совершенно не
философская. Есть вещи, которые можно постичь лишь посредством веры, и
поэтому для того, чтобы их понять, нужно предварительно в них поверить; есть
другие, которые можно постичь лишь как догмат веры, а это значит, что раз вы
их поняли, они тем самым уже становятся вашими верованиями. Говоря языком
философии, вера - не что иное, как момент или период человеческого знания,
не более того.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28