именно поэтому власть его
в них так сильна, а в некоторых случаях как будто превосходит даже силу
человеческого разума47.
60. Что нужно для того, чтобы ясно видеть? Не смотреть сквозь самого
себя.
61. Что такое христианство? Наука жизни и смерти48.
62. Что такое общественный порядок? Временное лекарство от временного
недуга.
63. Что делают законодательные, политические, юридические и им подобные
учреждения? Они исправляют зло, ими же вызванное49.
64. Кем стали варвары, разрушители древнего мира? Христианами.
65. Чем сделался бы мир, если бы не пришел Иисус Христос? Ничем.
66. Случалось ли кому-нибудь видеть во сне, что дважды два - пять? Нет.
Зачем же говорить, что во сне мы не пользуемся нашим разумом?
67. Как поступают с мыслью во Франции? Ее высказывают. В Англии? Ее
применяют на практике. В Германии? Ее переваривают. А как поступают с ней у
нас? Никак; и знаете ли, почему?
68. Люди воображают, что находятся в обществе, когда сходятся в городах
или в других огороженных местах. Как будто тесниться один к другому,
сбиваться в кучу, держаться стадом, как бараны, - означает жить в обществе.
69. Лет пять тому назад я встретил во Флоренции человека, который мне
очень понравился50. Я провел с ним только несколько часов; часов, не больше,
правда, очень приятных и очень хороших; и я не сумел еще извлечь из этого
человека всей пользы, которую можно было извлечь. Это был английский
методист, обосновавшийся, кажется, в миссии на юге Франции; но когда я с ним
познакомился, он только что возвратился из Святой земли. В нем было странное
смешение пыла и благочестия, живого интереса к великому предмету своей
заботы - религии, и безразличия, холодности, спокойствия ко всему
остальному. В галереях Италии великие произведения искусства его почти не
трогали, но маленькие саркофаги времен первых веков Церкви особенно его
занимали. Он их рассматривал и размышлял о них с воодушевлением; в них он
видел что-то святое, трогательное и глубоко поучительное, и он погружался в
размышления, которые они у него вызывали. Итак, я провел с этим человеком
лишь несколько часов - время совсем непродолжительное почти мгновение; с тех
пор я не имею о нем никаких известий. И что же! С этим человеком я в
настоящее время общаюсь больше, чем с кем бы то ни было. Не проходит и дня,
чтобы я не вспоминал о нем; и всегда с волнением, с мыслью, которая среди
моих столь великих печалей меня ободряет, среди столь многочисленных
разочарований меня поддерживает. Вот настоящее общество для разумных
существ; поистине, вот как две души влияют друг на друга: пространство и
время здесь не могут ничего поделать.
70. Часто слышно, как про старика говорят - он впал в детство, бедняга!
Нет, дело в том, что он еще не вышел из детства. Взгляните на его жизнь: он
всегда был ребенком, и теперь он продолжает быть только тем, чем всегда был.
71. Блажен бы был человек, если бы он мог возвращаться назад. Это
невозможно! Установленный порядок требует, чтобы он все продвигался и
продвигался вперед, ни единого шага назад, вперед беспрестанно, и чтобы он
копил (на свою голову) грех за грехом. Но после смерти, тогда - да, именно
тогда - божественное милосердие - надо на него уповать - позволит ему на
мгновение остановиться, пересмотреть прошедшее время, может быть, даже
немного отступить назад.
72. Однако вы знаете, что существует христианское вероисповедание; оно не
признает чистилища; оно хочет, чтобы мы, поджавши ноги, прямо перескочили бы
из этой жизни в ту, другую, где все непреложно, невозвратно, неисправимо.
Жестокое учение, еще более жестокое, чем ложное51.
73. Если вы захотите узнать, что такое душа животных, то (простите
пожалуйста) обратите внимание на то, что происходит в вас самих в течение
половины дня, и вы получите об этом некоторое представление.
74. Заметьте, что и самое умное животное ничего не доказывает. Если мы
иногда и видим колебания животного перед переходом к действию и как бы его
размышления, то ведь не знаем предела его ощущений и как далеко они могут
зайти в тех существах, которые руководствуются только ими. Животным присуща
подражательность чисто чувственная, почти механическая, и если бы нам
удалось ее вполне понять, она объяснила бы нам все, что в них происходит,
так что не осталось бы ни малейшего основания для непонимания. Мы сами
подражаем множеству вещей совершенно машинально, вовсе того не подозревая;
бессознательно перенимаем привычки людей, с которыми живем; присваиваем себе
их приемы, подражаем их движениям и даже их интонациям. В этом выражается
наша чисто животная природа.
Что касается до некоторой способности к совершенствованию, которую мы
находим у животных, то для объяснения ее нет нужды прибегать к ощущениям;
достаточным объяснением служит закон органической жизни. Разве у растений
нет своих привычек? Мы могли бы привить им и новые, если бы лучше знали их
строение, - это составило бы воспитание растений; значит и здесь было бы
движение вперед, как и у животного.
Бюффон и другие натуралисты говорили приблизительно то же. Но необходимо
обратить особое внимание на соображение, доставленное нам опытом, нашей
собственной природой. Ибо самое важное для нас - понять, что вовсе не в
течение всего дня человек остается человеком; до этого далеко.
Бюффон, если мне не изменяет память, отрицая у животных всякое разумение,
приписывает им в то же время своего рода сознание собственного бытия52.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28