Это было извинением. И даже больше.
Я, более чем удивленный, залез вслед за ней. Но при мысли о том, чтобы принять предложение насчет симба всерьез, меня начала душить паника. Я замотал головой:
— У меня — никакого таланта.
— Нельзя знать точно, пока не попробуешь. Мы можем установить с тобой связь сами. Времени это не займет; и даже не будет больно.
Аргентайн приподняла густую гриву волос, показывая мне круглое яркое пятно «блаженства» на шее. Мысли о вчерашнем вечере и о том, что она чувствовала тогда, не оставляли ее.
— Не хочешь узнать?.. — Ей хотелось сыграть с моим мозгом в свою игру и почувствовать — каково это будет, когда я нырну поглубже. Ее медный взгляд не отпускал меня.
Я оглянулся на музыкантов. Интересно, что думают об этом они?
— Может быть… когда-нибудь. Не сегодня, — задумчиво ответил я, слишком занятый своими проблемами. Кроме того, Аргентайн может не придавать этому никакого значения, но если уши и глаза ФТУ засекут меня в этой дыре, я окажусь в глубокой заднице. — В любом случае, твои образы были почти такими же живыми, как и мои. Тебе не нужен псион, коли ты можешь выделывать такие штуки своей собственной головой.
Аргентайн отбросила мои комплименты:
— Голограммы. Дешевые трюки. Я могу представить это, но не могу, несмотря на все зрительные эффекты, заставить людей воскресить образ, придать ему форму, прожить его. Ты-то знаешь, что это не было настоящим.
Я усмехнулся.
— Да, но я забыл. Это магия, верно? Раз ты можешь заставить людей забыть настоящее?
Аргентайн, раздосадованная и польщенная одновременно, неопределенно пожала плечами.
Двое музыкантов начали хлопать и заливаться длинными трелями, когда мы подошли к ним поближе и они опознали меня. По вполне понятным причинам я покраснел.
Но один из музыкантов сказал:
— О! Кот! Я засек тебя в утренних новостях. — И остальные головы закивали в подтверждение. Аргентайн с любопытством повернулась ко мне:
— А что случилось? — В голове ее промелькнула мысль, уж не скрываюсь ли я здесь, в ее клубе, от кого-нибудь.
— Он всего лишь спас твоего «блаженного» и пучок других шишек после того, как ты вышвырнула его отсюда вчера вечером. Какой-то ослиный наемник искрошил себя в мясной салат в та минговой норе. — Флейтистка грациозно поклонилась мне. Тело ее прикрывали длинные тонкие гибкие металлические трубки. Точно такие же заменяли пальцы одной из ее рук.
— Дэрик?.. — сказала Аргентайн, внезапно пронзенная острой стреляющей болью вины-шока-страха. — Дэрик — он в порядке?
Я без энтузиазма кивнул.
— Ты спас его?
— Несчастный случай, — сказал я, и кто-то рассмеялся, но это была не Аргентайн. — Меня наняли для защиты леди Элнер. Просто он попался по дороге.
Аргентайн глядела на меня сквозь запутанный клубок разношерстных мыслей и чувств.
— О! Боже! — пробормотала она, отводя глаза. — Почему он сам мне не сказал?..
— Ты все еще ждешь, что он будет вести себя как человеческое существо? — спросил один из музыкантов с клавиатурой вместо груди. — Обращаться с тобой по-человечески?
— О! Сгинь, Джэкс, — сказала Аргентайн. — Ну кто тебя спрашивает? — Под ее серебряной кожей, серебряными волосами я почувствовал существо, более нормальное, чем Дэрик, и, может быть, более нормальное, чем ей самой того хотелось.
— Дэрик выглядел раздерганным, — решительно вступил кто-то. — Не волнуйся. Может, это придаст ему твердости. — Говорящий оскалился; зубы его — крупные и белые — ослепительно сверкнули на фоне иссиня-черной бороды и такого же цвета кожи. Бороду он носил заткнутой за пояс, а в шею был вмонтирован какой-то инструмент, похожий на заполненный светом мешок.
— И с каких это пор ты встаешь так рано, Миднайт? — едко спросила Аргентайн.
Он заморгал красными, воспаленными глазами.
— Встаешь? Да я еще и не ложился.
Уже поостыв, Аргентайн усмехнулась и передернула плечами, как бы сбрасывая свое настроение.
— Ну, — растирая ладонью щеку, сказала она мне, — в любом случае — спасибо, даже если и не за что. Расскажи, что ты ищешь. Если у нас это есть, ты его получишь.
Я перевел взгляд с Аргентайн на музыкантов и обратно.
— Мы — семья, — успокоила меня Аргентайн. — И их не так-то просто удивить.
Она села на край сцены, свесив ноги. Музыканты рухнули — кто где стоял — на пол и замерли в ожидании.
Я тоже сел, хотя стоя я чувствовал себя увереннее.
— Мне нужны наркотики.
По лицу Аргентайн пробежала едва заметная дрожь. Она вынула изо рта леденцовую палочку и стала разглядывать ее кончик.
— Почему б тебе просто не спросить Дэрика?
Я скорчил гримасу.
— По двум причинам. Вторая — у него нет того, что мне надо.
Аргентайн мрачно сдвинула брови.
— Ты так подсел? Ты хочешь тяжелый наркотик?
— Нет. Просто тот который тяжело достать. Топалаз-АЦ.
Аргентайн посмотрела на меня непонимающе.
— Что это? Я никогда о нем не слыхала.
— Он позволяет работать пси-центру.
— Тебе для этого требуются наркотики? Я думала, что ты родился с этим.
— Я и родился. — Тут я как можно короче объяснил ей, в чем дело.
— Хм… — задумалась Аргентайн, когда я закончил. Подтянув ноги, она положила подбородок на колени и крепко обхватила лодыжки. — Почему Центавр не даст тебе?
— Харон Та Минг ненавидит псионов: сестра Дэрика Джули — псион. Он боится меня.
— Тебя?! — Аргентайн расхохоталась.
— Мне обижаться? — осведомился я.
— О черт, конечно нет. — Аргентайн махнула рукой. — О Господи! Ты видел Харона?
— Да, и уже сыт по горло.
— Тогда ты понимаешь, что я имею в виду… Итак, они хотят, чтобы ты сплясал эту дьявольскую джигу, но при этом они не обеспечили тебя снаряжением?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168