Джули… Я видел ее лицо, смягчавшее темноту вокруг, и длинные черные волосы. Я уставился на нее, стараясь не сморгнуть слезы, выступившие от боли, боясь, что она мгновенно исчезнет.— (Не буди меня. Останься. Ты прекрасна, ты прекрасна…)Она подошла и дотронулась до меня. Я схватил ее за руку — живая плоть, я не бредил. Я мигнул, и две горячие слезы покатились по щекам.— (Как я попала сюда. Кот?) — Она не верила себе. — (Я никогда не была здесь раньше!) — В ее глазах росла паника:— (Это действительно существует… Но ради всего святого — как? Я впервые вижу это место. Я не должна покидать город…)Я уронил голову на жесткий матрас, отпустив ее руку. Ответ пришел сам собой:— (Контакт-сцепка!)Она убрала волосы с моего лба.— (Ты способен сделать это?) — Полувопрос-полуутверждение. Я не стал отвечать на него.Она слегка улыбнулась, опускаясь на корточки.— (Удивительное ощущение! Такая мощь — перенести меня к тебе! Я никогда не верила, что такое возможно. Я чувствовала, что ты зовешь меня, очень издалека, но… это не сон, и вот я здесь… Что случилось, Кот? Такая боль и такой страх…)Она вздрогнула, вспомнив эти ощущения… И память током пробежала сквозь меня, и моя рука крепко взяла ее запястье.— (Я рассказал им все! Я открыл им глаза, а меня подняли на смех и избили за попытку к бегству. И еще за то, что я псион…) — Я проглотил ком в горле, пытаясь побороть нарастающую тошноту. — (Все пошло наперекосяк. Джоральмена не было, и они смеялись… Не хотели ни ждать, ни слушать…)Джули дотронулась до моего лба, прогоняя горестные мысли. Я впитывал ее горячее сочувствие. Она наклонилась надо мной, пытаясь разглядеть мою спину, одной рукой прикоснулась к ней легче ветра и отдернула, когда я вздрогнул всем телом. Тогда она стала плакать. Ее взгляд встретился с моим, ее черные зрачки увеличились и, казалось, вели прямо к ней в душу. Мои раны стали ее собственными, наши мысли сплелись воедино, мои губы нашли ее, и оба мы ощутили соль слез и крови… И в то же самое мгновение мы ощутили третье сознание, которое возникло в нашей спайке: Рубай. Хрупкие нити контакта обрушились, как стеклянные, — и мы снова два разных человека, смотрящие друг на друга сквозь темноту комнаты. Рубай на расстоянии прервал нашу сцепку.— Мы сделали то, что он хотел, — прошептала Джули, — однако вместо него здесь появилась я.— Это не было ошибкой.— Он знает теперь, что может сделать то же самое.— Если мы позволим ему. И если ты вернешься. Ты должна остаться, Джули, и убедить их поверить мне.— Я не могу! Ардан… Если я не вернусь, Рубай убьет его — предательство станет слишком очевидным.— Но если ты вернешься…— Я должна это сделать! Я найду другой способ! — Ее голос поднялся. — Мы думали над этим. Ардан полагает, что он знает, как…Каторжник, спавший в другом конце комнаты, опять закашлялся, с сопением привстал и угрюмо посмотрел на нас:— Эй, какого дьявола…Джули напряглась — и вдруг исчезла. Моя рука сомкнулась вокруг пустоты.Сосед уставился на меня. Я зажмурился, вцепившись пальцами в матрас и притворился спящим.— Эй! — сказал он еще пару раз и лег. Выругавшись и засопев, он затих.Я чувствовал, что его сознание наполнилось ужасом и отчаянием:— (Господи, не дай мне сойти с ума, пожалуйста, все что угодно, но только не это…)Я был виной такого состояния соседа и попытался с помощью телепатии уменьшить его страх, чтобы он немного забылся… Вскоре он уснул.Я долго лежал с закрытыми глазами, с пустой головой, пока не услышал далекий зов Джули и ее обещание… Глава 18 Утром следующего дня в палату пришел врач. Открыв глаза, я увидел, как он осматривает моего соседа. Тот кашлял и бормотал нечто невнятное, полубредовое.Врач дал ему дозу какого-то лекарства. Я прочитал у него в голове, что этого можно было и не делать, — все равно бесполезно. Я слышал и раньше, что попасть в лазарет считалось за счастье, однако пока ты мог двигаться, ты должен был вкалывать. А когда ты уже не в силах пошевелиться, помощь опоздала. К тому же палата была слишком маленькой…— Как спина? — Врач подошел ко мне. Он не удосужился взглянуть на нее, а я на — него.— Болит. — Я не мог пошевелиться и даже глубоко вздохнуть.— В этом-то все и дело.Он оставил мне завтрак и воду — на полу, чтобы я не мог до них дотянуться.Когда он уходил, я проник в его голову и дал ему почувствовать всю степень моей боли. Он вскрикнул и выронил склянку. Я улыбнулся уголком рта.Это был самый длинный день в моей жизни. Я пытался сконцентрироваться на мыслях о Джули, о том, что произошло этой ночью, и о дальнейших действиях Рубая. Но красный след боли тянулся через мое сознание, и я не мог сосредоточиться и даже волноваться обо всем этом. Казалось, прошла вечность. В палату вошли двое; один из голосов принадлежал Джоральмену.— …Против правил! — возмущенно говорил врач.— Плевать на ваши правила, — спокойно ответил Джоральмен, он был уже у моей койки. Я открыл глаза и увидел его ноги в форменных штанах цвета хаки. — Я сделаю это сам.— Но вы не имеете права лечить пациентов! — подбежал врач к нему.— Так займитесь этим как медик, во имя Господа. А я за это отвечу. — Голос Джоральмена дрожал от негодования.Он присел на соседнюю койку. Рука врача приблизилась ко мне со скальпелем, но прежде чем я дернулся в сторону, он принялся отрезать и выбрасывать лохмотья моей рубахи. Я лежал не дыша, в кровь кусая губы. Спину опрыскали болеутоляющим средством, затем чем-то другим, что покрыло раны словно легкая кожа.— Пусть это затвердеет, — сказал врач. — Не делай резких движений. Пока ты нетранспортабелен. — Он проверил цепь на моей ноге. — Это все, что я могу для него сделать, — сказал он и вышел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89