Мальчиком на побегушках, понятно? Главным образом жду от тебя сведений об окружении фигурантки, ее контактах, увлечениях и прочем.
– Короче, данных для возможного шантажа, – деловито конкретизировал я.
– Можно сказать и так, – нехотя, с видимой брезгливостью согласился чистоплюй-шеф. – Для этого у тебя, надеюсь, навыков хватит. Возьми папирусы!
Толстой лапой он подтолкнул ко мне прозрачный скоросшиватель. На первой странице я углядел крупную тисненую надпись под золото – «Diploma» и собственное имя, начертанное отнюдь не кириллицей. Недурственная подделка.
– А чем девушка занимается?
– Компьютерами. – Шеф возмущенно зафырчал. Компьютеров он не выносит. – Работать будешь с напарником. Сейчас я его позову…
Кот-Сулейман извлек из воздуха медный судейский свисток с длинным мундштуком и сильно в него дунул, уморительно встопорщив усы и прижав уши.
Я отвернулся, пряча улыбку.
Рановато я веселиться начал.
В напарники мне достался Жерар – мелкий бес в образе йоркширского терьера.
Недолюбливаю бесов. Нечисть они, считаю, и враги рода человеческого, тьфу на них через левое плечо! Сулейман превосходно об этом осведомлен и посему обожает отряжать мне в подмогу именно одного из них. В интересах дела. Знает: я ногтями землю рыть буду, чтобы основную задачу самому выполнить, а помощника богомерзкого непременно в дураках оставить.
Тоже мне психолог… Лампы на него нету! А может, и есть.
Ну уж если отыщу ее когда-нибудь…
С Жераром я знаком давно. Это обаятельное создание обладает располагающей внешностью, мерзким писклявым голоском и неистребимыми замашками лидера. Лохматый поганец и сегодня попытался с самого начала захватить командование в свои куцые лапки.
– Паша, – торопливо залаял он, едва мы вышли от Сулеймана Маймуновича, – слушай план! Колоссальный план…
Пришлось его слегка поучить.
– Жерарчик, – сказал я препротивным голосом, беря его за шкирку и ласково встряхивая. Кажется, при этом бесенок прикусил язычок. Он сдавленно взвизгнул, заткнулся и нервно засучил лапками. – Запомни накрепко, заруби на носу и намотай на ус: ты мне не указ! Ты – сам по себе, я – тоже. Как только об этом забудешь, я повешу тебя на твоем же поводке. Скоро и высоко. Или…– Я скорчил плотоядную гримасу. – Бесам известен великий русский писатель Тургенев?
Жерар уныло тявкнул:
– «Муму»?
– Безмерно рад, что ты так начитан, дружок, – злорадно усмехнулся я.
«Деловая девушка» звалась Софья Романовна и выглядела совсем неплохо. Лет ей, было, думаю, тридцать с коротеньким таким «хвостиком». Ростом невеличка, пикантная полноватая брюнеточка, весьма, впрочем, симпатичная. Что называется, «ухоженная». Улыбчивая такая… Не представляю ее в роли акулы бизнеса.
Первым делом она «запала», понятно, на Жерарчика – бесенок сразу перекочевал к ней на руки. После чего мои поддельные рекомендательные письма и фальшивые – или все-таки подлинные? – свидетельства об окончании многочисленных престижных учебных заведений стали лишь необязательным довеском к его доверчиво распахнутым глазам.
На меня она взглянула мельком, но… я ей тоже понравился. Иначе и быть не могло. Я всем дамам нравлюсь: этакий славный синеглазый мальчик с «приличной» внешностью и смазливой рожицей, благоухающий бесполым ароматом «XS». Довольно точное мнение о моем облике можно составить, перелистав детскую книжку и обратив внимание на иллюстрации. Двенадцать сказочных принцев на дюжину – вылитый я. Поль Викторович Дезире. Мечтательный и чуточку инфантильный. Тонкий и стройный. Гордая посадка головы и пепельные локоны, подстриженные, впрочем, в соответствии с современной модой. Не хватает мне только шпажонки на боку, бархатного берета со страусовым пером, брыжей, лосин, штанов фонариками, а также прочих пряжек, башмаков на каблуках и атласных плащей.
Конечно, служит такая внешность хорошим подспорьем в моей работе, однако сам я от нее отнюдь не в восторге. Мне бы мужественности. Плеч саженных. Щетины недельной. Баса рокочущего. Жестов скупых и исполненных силы. Однако – мечтательность, повторяю, и инфантилизм. Хотелось бы возразить в запале, что первое впечатление обманчиво… но воздержусь. Все равно ведь никто не поверит в стальную жесткость и холодную безжалостность такого пупсика. Да вы шутите! У-тю-тю, золотце…
Поэтому-то держит меня цепко и ценит высоко бессменный шеф и владелец детективного агентства «Серендиб» бей Сулейман Куман эль Бахлы ибн Маймун и прочая и прочая. Всего двадцать девять имен собственных, не считая артиклей, предлогов и компонентов, обозначающих степени родства. (Впрочем, для узкого круга – всего лишь Сулейман или даже просто Сул.) Поэтому, да потому еще, что стены и потолки для меня – не гуще утреннего тумана для нормальных людей. Вижу я сквозь них неважно, слышу неплохо, а вот прохожу через большинство – без малейших затруднений.
Волшебным даром этим обязан я, полагаю, отцу. Мама в молодости была удивительной красавицей. Она и сейчас может свести с ума кого угодно, а уж двадцать-то лет назад… Ну, этот стервец и повадился к ней ходить по ночам. Сквозь стены, разумеется. Она-то, бедняжка, все думала, что призрачный добрый молодец – ее невинный эротический сон. До тех самых пор, пока не поняла, что беременна. На следующую же ночь она назвала папочку подлецом, отхлестала по щекам и прогнала. Навсегда.
Я ни о чем таком не подозревал, называл отчима папой (Дезире – мамина девичья фамилия) и рос обычным ребенком. «Прозрение» пришло вместе с прыщами и прочими атрибутами полового созревания. Сначала я стал слышать по ночам странные звуки из родительской спальни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18