— Что ты этим хочешь сказать?
— А вот, господин начальник!.. Все двери префектуры были заперты прежде, чем убийца имел время спуститься только на один этаж. Несмотря на это, он подходит к различным выходам, но каждый раз принужден отступать во внутренность здания… Мы осматриваем префектуру сверху донизу, ничего не открыв, затем, переходя в квартиру господина префекта, видим там де Марсэ, его тестя, спокойно сидящего в гостиной и разговаривающего с только что вернувшимися из оперы дамами, затем оказывается, что бриллиант, который, мне кажется, выскользнул из ваших рук, принадлежит этому посетителю… Тогда, не скрою от вас, я нашел все это довольно подозрительным, и так как точно следил за всеми оттенками и оборотами, какие принимал разговор, то говорил сам себе: «Вот еще совпадение! Если бы начальник нашел этот бриллиант в кабинете бывшего начальника полиции безопасности около трупа несчастного Фроле, то этого, пожалуй, было бы достаточно, чтобы иметь против де Марсэ весьма важные улики в… соучастии».
Слова Гертлю, облекавшие, так сказать, в словесную форму лишь то личное впечатление, которое составилось у него, еще более утвердили Люса в его высоком мнении о прозорливости старого товарища, и ему оставалось только порадоваться, что он избрал Гертлю своим сотрудником.
— Ты забегаешь вперед, мой старый друг, — сказал он, — действительно, я в кабинете Фроле нашел бриллиант де Марсэ.
— В таком случае убийца у нас в руках?..
— Ну, нет еще, так как старый советник догадывается о моих подозрениях, а он чересчур ловок, чтобы не уничтожить все улики своей виновности, в качестве ли главного преступника или только соучастника… Впрочем, мы это увидим сегодня ночью, покончив с тем делом, по которому идем в квартиру бедного Фроле. Видишь ли, Гертлю, что-то говорит мне, что мы нападем на след какого-нибудь ужасного дела, которое заведет нас гораздо дальше, чем мы думаем. Все то, что ты, действительно, ловко подметил, уже представляет для нас известную важность, если только мы не ошибаемся. Ты видишь, что я разделяю твои подозрения. Не часто бывает, чтоб советник Кассационного суда заставлял убивать начальника полиции безопасности, ибо я не могу поверить, пока не будет доказано противное, чтобы он сам лично убил его, но я предвижу еще другое, одна мысль о чем заставляет меня содрогнуться…
— Что ж, господин начальник? Может быть, вы можете довериться мне?
— Ты сомневаешься в этом, мой старый товарищ?! Эта тайна гложет меня, и я хочу, чтобы ты знал все, так как я избрал тебя своим alter ego, своей правой рукой в тех ужасных событиях, которые готовы разразиться, и для которых три убийства в эту ночь являются только лишь прелюдией. Фроле, очевидно, поплатился за других, нотариус и Трэнкар оплатили свои старые долги, как указывает на то слово vendetta, выгравированное на кинжалах. Сколько еще новых жертв последует за ними, ибо уже никакие человеческие силы не спасут их, если только не спасу я!
— Вы, господин начальник?
— Да, я! Но хватит ли у меня на это мужества, хватит ли сил… имею ли я даже на это право? Бывают случаи, когда правосудие вовсе не на той стороне, где его можно предполагать… Ты смотришь на меня с осуждением, как будто я сошел с ума, не так ли? Чет, мой славный Гертлю, я в здравом уме, и тебя уже не будет это удивлять, когда я расскажу тебе все. Но только не здесь, на улице, я могу доверить тебе эту ужасную тайну: одно слово, а особенно
• одно имя может быть перехвачено, — и я не удивился бы, если бы нас стерли с лица земли. Ну, вот мы и пришли к Фроле, я захватил ключи, и мы можем войти, а когда мое дело, за которым я пришел сюда, будет кончено, мы поговорим в полной безопасности. Наш бедный начальник был вдовец и жил один, никто не придет и не помешает мне доверять тебе мою тайну.
Люс позвонил у дома № 20, по Мельниковой улице, на ходу сказал привратнику, уже привыкшему к его посещениям Фроле во всякое время ночи, свое имя, и несколько минут спустя оба были уже в квартире бывшего начальника полиции безопасности.
— Бррр!.. — поморщился Гертлю, в то время как его спутник зажигал лампу, — как-то неприятно быть в этой квартире, которую бедный Фроле никогда уже не увидит.
— Он вернется сюда еще раз, прежде чем отправится в свое последнее убежище! — отвечал Люс глубоко печальным тоном, затем, выбрав из связки, бывшей у него в руках, маленький ключик, хорошо ему знакомый, прямо направился к письменному столу, где его предшественник обыкновенно запирал свои личные бумаги, и открыл один из ящиков. Ему не нужно было долго искать, чтобы найти желаемое: большой сверток из слоновой бумаги, на котором было написано: «Дело Поля де Марсэ».
Внимание Люса было тотчас же привлечено надписью в правом верхнем углу сложенной пополам страницы «секретно». Это, конечно, было то, за чем он пришел сюда. Не трогая других бумаг, к которым он относился с благоговением, Люс забрал сверток, завернул его в принесенную с собой салфетку и сел рядом со своим спутником, который во все г таза смотрел на эту сцену, не позволив себе ни малейшего вопроса об объяснении.
— Теперь, мой дорогой Гертлю, без дальнейших предисловий, — сказал Люс странным голосом, которого новый помощник не узнал совершенно, — я тебе сообщу о том, чего я так опасался, что стало прямой причиной той ужасной драмы, начало которой только что разыгралось на наших глазах. Прежде всего, откуда я знаю де Марсэ, тестя де Вержена? Тридцать лет тому назад де Марсэ, простой судья в Марселе, благодаря протекции герцога де Жерси, был назначен в Париж судебным следователем. Когда он ехал на место своего нового назначения, то нашел в своем купе несколько обрывков письма, которые заставили его думать, что совершено какое-то преступление на мельнице Д'Юзор, подле Сен-Рамбера и что трупы брошены в озеро того же названия, что и мельница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38