Тут пришел старый жрец, и Нефру-ра тихо сказала ему:
– Я хочу домой!
– А как же представление? – спросил он. – Тебе ведь нужно еще познакомиться с представлением, чтобы знать, на каком месте ты с систром…
Мгновение она помедлила с ответом:
– Если Мерит пойдет со мной… – наконец сказала она. Тогда он взял нас обеих за руки.
В саду при храме находилось священное озеро Амона. Его окружали смоковницы, по берегам росли камыш и тростник. Однако в одном месте эту зелень срезали, так что была видна блестящая вода и на ней ладья, качавшаяся на волнах неподалеку от берега. Здесь же под смоковницами были установлены каменные скамьи, и сюда-то привел нас жрец.
То, что нам довелось там увидеть, я не забуду никогда!
Посреди ладьи сидела женщина с распущенными волосами. Она воздела руки к кебу и начала плач:
Приди в свой дом, о мой бог!
Приди в свой дом, мой супруг!
Осирис, прекрасный юноша,
Не имеющий врагов,
Приди в свой дом!
Я зову тебя и плачу,
Так что слышно даже на небесах,
Ты же не внемлешь моему гласу!
А ведь я твоя сестра,
Которую ты любишь на земле,
И никого не любишь ты, кроме меня,
О мой брат! Мой брат!
А издали зазвучал хор низких мужских голосов:
Его убил Сет!
Его, у которого не было врагов,
Кроме собственного брата!
Его убил Сет, и нет больше
Жизни в его теле.
Плачь, Исида, его убил Сет!
И тогда поднялась Исида – и стало видно, что это богиня, потому что руки ее переходили в крылья. Она обмахнула ими лежавшего перед ней умершего и вскричала:
Ты, повелевающий зерну замереть в земле
И взойти из него молодой поросли,
Открой еще раз глаза!
Ты, чьей властью раскрываются почки,
Посмотри еще раз на меня!
Любовью была наша жизнь,
Пока тебя не убила ненависть!
Ниспошли нашей любви плод,
Прежде чем тебя поглотит смерть!
А хор запел:
Царем ты был на земле!
Распространял благодать!
Будь же теперь царем там, внизу,
Где ходит ночное солнце!
Ты больше не можешь переливаться
Над зеленеющей нивой!
Ты должен разлучиться с теми,
Кого ты любил,
Пока не примешь их там,
Где больше нет разлуки!
– Мертвый двигается? – боязливо спросила жреца Нефру-ра.
А когда Осирис наполовину поднялся, чтобы обвить руками свою супругу, она сказала:
– Мне холодно. Я хочу домой!
– А я думал, что это доставит тебе удовольствие, маленькая рука бога! Не все будет так печально. Скоро Исида переоденется и перехитрит Сета, так что тому придется вернуть владения, отнятые у собственного брата, его сыну Хору!
Но Нефру-ра покачала головой:
– Я не хочу этого видеть! – сказала она, и стало заметно, что она сдерживает слезы. Тогда жрец увел ее.
Меня никто не спрашивал, хочу ли я остаться. Все же я встала, когда поднялась царевна, и пошла за ней, как будто я была частью ее самой.
Что же такое я видела и слышала? Отрывки какой-то истории, которая начинается так ужасно! Но разве такое могло быть? Чтобы один брат убил другого? Ведь брат обязан защищать брата!
У нас дома тоже рассказывали всевозможные истории. Были истории и печальные и ужасные. Но когда речь шла о кровной мести и люди посягали на жизнь друг друга, братья держались вместе и мстили за смерть брата! Значит, в Земле людей было не так?
Но почему же, почему Сет убил Осириса? Просто потому, что Сет был злым? Или потому, что он хотел что-нибудь отнять у него? Или потому, что им не было места рядом друг с другом?
Да, если в этой стране было так, что даже среди богов один всегда стоял внизу, а другой наверху, то как же людям иметь место рядом друг с другом?
Но Исида? Кто она такая? Не звали ли Исидой мать Тутмоса… молодого изгнанного царя? И сам он разве не собирается явиться на Праздник долины?
Ах, я ведь хотела поговорить с Сенмутом об Ассе! Хотя он и убил другого, но в честном бою, один против трех! И не собственного брата!
Но Сенмута не было у нас уже много дней, и кто знает, когда он снова появится. А этот жрец – разве он не добр ко мне? И не был ли сегодняшний день счастливым для меня?
Наконец, собравшись с духом, я сделала несколько быстрых шагов и оказалась рядом с человеком в белой одежде, державшим Нефру-ра за руку.
– Кто это сын Исиды? – спросила я его. – Он придет и будет приносить жертву на Празднике долины? И тогда два солнца смогут одновременно стоять на небосклоне?
От испуга старик выпустил руку Нефру-ра.
– О чем… ты говоришь, дитя? О чем говоришь? Он кивнул женщине, которая занималась с царевной в храме, а сейчас стояла недалеко от нас, и передал ей Нефру-ра.
– Отведи ее к Аменет! Да скажи: Мерит останется у нас до завтрашнего вечера. Ей еще многое нужно разучить, чтобы петь и танцевать перед богиней.
Потом мы сидели рядом в какой-то темной комнате, где горел лишь слабый масляный светильник. Если бы старик спрашивал и настаивал, я бы, очевидно, не знала, что ему ответить, настолько все перепуталось в моей голове. Но он просто сидел рядом со мной и держал меня за руку.
Я знаю многих, кто умеет хорошо рассказывать. Но лишь немногие умеют хорошо слушать. Старик владел этим трудным искусством. Я почувствовала это и наконец заговорила.
Я не помню всего, о чем я ему рассказывала. Говорила ли о Параху и Ити, о гусях и своей матери? Но уж об Ассе наверняка. Я рассказала, каким веселым был всегда мой брат, и конечно, он убил человека, только разгневавшись, потому что на него напали или вывели из себя. Ведь очень трудно одному отбиваться сразу от троих.
Он выслушал меня и пообещал сделать, что было в его власти, чтобы освободить Ассу из рудников.
Потом я рассказала ему об Аменет. Как она косилась на меня и мучила, когда и где только могла. Я рассказала о Нефру-ра и о том, как она учила меня писать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51