! В степах моей клиники я не потерплю таких вздорных и вредных речей… да еще в такой день? Мне следовало бы тут же на месте передать вас властям за подстрекательство, понятно? Но я, как врач, извиняю вас, так как знаю, что вы переутомлены. Пойдемте ко мне, доктор Дитя!
Гален. Зачем?
Сигелиус. Вы сообщите мне химическую формулу и точный режим применения вашего лекарства, а потом пойдете отдохнуть. Вам необходим отдых.
Гален. Я ведь выдвинул свои условия, господин советник, не так ли?.. Без них…
Сигелиус. Что без них?
Гален. Простите, но без них… я не могу передать вам свой рецепт, господин советник.
Сигелиус. Вы или безумец, или государственный преступник, Гален! Категорически предлагаю вам: ведите себя как врач. Ваш долг — помогать больным, до остального вам нет дела.
Гален. Но я, как врач, не хочу, чтобы люди убивали друг друга.
Сигелиус. А я в стенах моей клиники запрещаю подобные речи! Мы служим не какой-то гуманности, а науке и… своей нации, коллега. Не забывайте, что здесь государственная клиника!
Гален. Послушайте, но почему же… Почему наше государство не может заключить договор о вечном мире?..
Сигелиус. Потому что не может и не должно. Вы, Гален, иностранного происхождения, и, очевидно, поэтому у вас нет ясного понимания того, каковы историческая миссия и будущее нашей нации. Но до вольно глупостей. В последний раз предлагаю вам, доктор Гален, сообщить мне, как главе клиники, фор мулу вашего лекарства.
Гален. Мне очень жаль, господин советник, но… я не могу этого сделать.
Сигелиус. Уходите! И чтобы ноги вашей не было у меня в клинике!
Гален. Хорошо, господин советник. Но мне, право, очень жаль…
Сигелиус. Мне тоже, сударь. Вы думаете, мне не жаль больных, которые будут умирать от ченговой болезни? Вы понимаете, что мне… бывает очень не по себе, когда я подхожу к зеркалу? А в каком я оказался положении? Только было торжественно провозгласил, что в моем распоряжении средство от белой болезни, и вот всему конец… А я… Погибла моя научная репутация, доктор Дитя! Я хорошо знаю, что значит такой провал. Но лучше провал, чем допустить ваши утопии и шантаж. Слышите, Гален? Пускай лучше все человечество вымрет от белом болезни, чем я потерплю хоть минуту… вашу пацифистскую заразу!
Гален. Послушайте: вам, как врачу, не следовало бы так говорить…
Сигелиус. Я не только врач, сударь. Благодарение богу, я еще слуга государства… Вон!
Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
БАРОН КРЮГ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Семья вечером за столом.
Отец (читает газету) . Видишь, мать, уже есть лекарство от белой болезни. Тут так и сказано.
Мать. Слава богу!
Отец. Ну конечно. Вот видишь, я же говорил. При нынешних успехах цивилизации невозможно, чтобы гибло столько людей. Разве пятьдесят лет так много, что человеку уже пора на тот свет? Откровенно говоря, я чувствую себя так, будто снова родился. Все-таки было страшновато. У нас на службе белая болезнь свела в могилу больше тридцати человек — всем под пятьдесят…
Мать. Бедняги.
Отец. Так вот, да будет тебе известно: сегодня утром меня вызвал сам барон Крюг и говорит: «В связи со смертью главного бухгалтера вы, коллега, примете руководство всей бухгалтерией, а через две недели будете утверждены в этой должности…» Я хотел было сделать тебе сюрприз и не говорить об этом, пока не буду утвержден окончательно, но раз уж сегодня такой счастливый день… Ну, каково, а?
Мать. Я очень рада за тебя.
Отец. А за себя нет? Ты одно жалованье прикинь: ведь это лишних двенадцать тысяч в год. Знаешь что… цела у тебя еще та бутылка, что я подарил тебе на рождение?..
Мать (встает) . Может быть, подождем детей?
Отец. А чего их ждать? Девчонка где-то шляется с женихом, а у парня завтра экзамены… Нес и — на скорей.
Мать. Как хочешь. (У ходит.)
Отец (читает газету) . Гм! «…губительнее, чем средневековая чума». Но сейчас уже не средневековье, голубчики! Нынче люди не станут так глупо умирать. (Читает дальше.) Ну, ясно: наш Маршал — герой! Я бы не сунулся туда, к этим больным! Ни за что! (Кладет газету, встает, прохаживается, потирая руки.) Итак, главный бухгалтер! «Мое почтение, господин главный бухгалтер!», «Как изволили почивать, господин главный бухгалтер?» — «Ах, так себе; знаете ли, бремя ответственности…»
Мать приносит бутылку вина и стакан.
Почему один стакан? Ты разве не выпьешь со мной?
Мать. Нет, пей один.
Отец. Ну, так за твое здоровье, мамочка. (Пьет.) А ты меня поцелуешь?
Мать. Нет, нет; пожалуйста, оставь меня в покое.
Отец (наливает себе еще) . Главный бухгалтер концерна Крюга! Через мои руки каждый день будут проходить миллионы. Какой-нибудь молокосос не справился бы с этим. А говорят, будто люди старше пятидесяти лет уже не нужны. Я вам покажу, кто нужен, а кто не нужен! (Пьет.) Кто бы подумал тридцать лет назад, когда я поступил к Крюгу, что я дотяну до главного бухгалтера! Неплохая карьера, мать! Правда, я заслужил ее; я работал честно, не покладая рук… Сам барон называет меня «коллега», а не просто «господин такой-то», как всю эту молодежь. «Вы пока примете руководство бухгалтерией, коллега». — «Пожалуйста, господин барон». Так он мне и сказал!.. Да! А знаешь, мать, на это место у нас метили еще пять человек. Но, понимаешь, все они померли… И все от белой болезни. Как тут не подумать…
Мать. Что?
Отец. Ничего… просто так, мне кое-что пришло в голову. Ведь если учесть, что и дочка у нас выходит замуж, потому что жених все-таки нашел место… и сын поступит на службу, как только сдаст экзамены, то… Знаешь что, я откровенно скажу тебе, мать: слава богу, что появилась эта белая болезнь!
Мать. О господи, как ты можешь это говорить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20