Бобинэ и любовь к родине. Однажды Бобинэ присутствовал на параде войск на Марсовом поле. Лил проливной дождь, и, когда мимо Бобинэ тащились тяжелые артиллерийские орудия, одна военная машина, не заметив большой лужи, забрызгала грязью плащ Бобинэ. Маршал Жоливэ хотел было на месте наказать командира злосчастной батареи, однако Бобинэ удержал его: «Не беспокойтесь, маршал, ведь это грязь французская!»
Бобинэ и инвалид. Как-то раз Бобинэ инкогнито отправился в Шартрез. По дороге у автомобиля лопнула шина; пока водитель менял ее, к машине приблизился одноногий инвалид и стал просить милостыню. «Где этот человек потерял ногу?» — спросил Бобинэ. На это инвалид ответствовал, что потерял ее в Индокитае, будучи солдатом, и что у него старушка мать, и что у них часто целыми днями нечего кушать. «Наградите этого человека, маршал», — приказал тронутый до слез Бобинэ. И впрямь спустя неделю в дверь халупы инвалида постучал личный курьер Бобинэ и передал убогому калеке сверточек «от Первого консула». Какими словами передать радостное удивление несчастного, когда он, развернув узелок, обнаружил в нем бронзовую медаль!
Не удивительно, что обладая столь, редкостным душевным благородством, Бобинэ соблаговолил, наконец, пойти навстречу искреннему желанию своего народа и Четырнадцатого августа провозгласил себя при всеобщем ликовании французским императором.
Итак, для земного шара наступали времена весьма неспокойные, но великие с точки зрения истории. Буквально все части света могли гордиться ратными подвигами своих солдат. Нет сомнения, что марсианам Земля в тот период казалась звездой первой величины, отчего марсианские астрономы решили, что наша планета все еще находится в раскаленном и расплавленном состоянии. Как вы сами понимаете, рыцарская Франция и ее представитель император Тони Бобинэ по мере сил способствовали этому впечатлению. Вероятно, в данном случае оказали свое действие остатки Абсолюта, поскольку они не рассеивались в просторах вселенной, а возбуждали чувства возвышенные и пылкие. Короче, спустя два дня после коронации великий император объявил, что пробил час, когда Франция покроет всю планету знаменами победы, и ответом ему был единодушный гул одобрения.
План Бобинэ был таков:
1. Занять Испанию и захватить Гибралтар — ключ к Средиземному морю;
2. Оккупировать долину Дуная (до Пешта включительно), так как она ключ к центральным районам Европы.
3. Занять Данию — ключ к северному взморью. Поскольку территориальные ключи непременно должны быть обагрены кровью, Франция снарядила три армии, которые повсюду покрыли эту великую державу неувядаемой славой.
Четвертая армия оккупировала Малую Азию, поскольку Малая Азия — ключ к Востоку.
Пятая овладела устьем реки Святого Лаврентия, поскольку оно — ключ к Американскому континенту.
Шестая — затонула в морском бою у английских берегов.
Седьмая — окружила Севастополь.
31 декабря 1944 года все ключи лежали в карманах артиллерийских галифе императора Бобинэ.
25. Так называемая «Величайшая война»
Для нас, людей, характерна такая черта: пережив то или иное несчастье, мы находим особенное удовольствие в том, чтобы убедиться, что пережитая неприятность была в своем роде «величайшей» и невиданной со времен сотворения мира. Например, случись в стране засуха, газеты очень угодят нам сообщением, что теперь стоит самая страшная жара, которую термометр не показывал с 1881 года; при этом мы еще ощущаем легкую досаду на этот 1881 год за то, что он обставил нас. Или: вы отморозили себе уши так, что они саднят и шелушатся, но непонятная радость переполнит вас при известии, что теперь… самый жестокий мороз, не отмечавшийся с 1786 года. Точно так же обстоит дело и с войнами. Переживаемая в данный момент война должна быть или самой справедливой, или самой кровопролитной, самой успешной, или самой длительной за столько-то лет, Любая превосходная степень доставит нам гордое удовлетворение от сознания того, что на вашу долю выпало пережить нечто исключительное и редкостное.
Однако война, длившаяся с 12 февраля 1944 года до осени 1953-го, была действительно и без преувеличений Величайшей Войной — ради всего святого, не будем лишать современников этой единственной и заслуженной радости. В воине принимали участие 198 миллионов мужчин, из которых уцелели только тринадцать человек. Я мог бы привести цифры, которыми любители арифметики и статистики пытались наглядно изобразить масштаб потерь: например, на сколько тысяч километров протянулся бы ряд трупов, если их разместить один за другим, или сколько часов двигался бы скорый поезд по рельсам, где шпалами служили бы мертвецы; или если отрезать указательные пальцы у всех погибших и положить в жестянки из-под сардин, сколько сотен вагонов было бы занято такого сорта товаром, и так далее; но у меня плохая память на цифры, кроме того, я не желал бы обсчитать вас ни на один, хотя бы самый жалкий статистический вагон, а посему повторяю только, что это была самая великая война со времен сотворения мира как по числу жертв, так и по протяженности фронтов.
Автор хроники еще раз просит прощения за то, что не владеет в достаточной степени даром масштабного изображения событий. Конечно, ему следовало бы, описать, как продвигалась война от Рейна до Евфрата, от Кореи до Дании, от Лугано до Гапаранда и так далее. С огромным удовольствием он живописал бы, например, въезд в столицу Швейцарии — Женеву — бедуинов, одетых в белые бурнусы, с двухметровыми копьями, на которых торчат головы неприятелей, или любовные приключения французского волонтера в Тибете;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49