Когда Йозеф Голоушек прочел все это, он почувствовал, что в горле у него встал какой-то отвратительный ком. Он подошел к окну, но тут ему почудилось, что все прохожие как-то странно оглядываются на его дом. И он решил сказаться на службе больным. После полудня пришла его экономка, вся распухшая от слез, и объявила, что берет расчет и что в доме, где творятся такие вещи, она служить не станет. Уже с сегодняшнего вечера ноги ее больше здесь не будет.
- Послушайте, Мери, - возразил пан Голоушек, - не делайте глупостей. Ну скажите сами, был у меня в декабре кто-нибудь? Впускали вы кого-нибудь в квартиру? Был тут слышен душераздирающий крик? Скажите, странная вы личность, был или не был?
- Так ведь в газетах написано, - ответила странная личность, всхлипывая. А я тут не останусь и до вечера!
- Гром вас разрази! - не выдержал пан Голоушек. - Послушайте, Мери, вы у меня уже три года. Вы знаете, что я каждый день после полудня сплю? А потом в половине пятого иду на прогулку? Ведь так? А в восемь возвращаюсь ужинать, правда? Вы отпираете всем, кто позвонит. Так скажите на милость, был тут вообще кто-нибудь? Слышали вы хоть раз какой-нибудь шум? Да или нет?
- Так ведь в газетах же написано, - разревелась Мери. - Господи Иисусе, не стану я служить в доме, где убивают и насилуют. Я, милостивый пан, не из таковских... Я бедная женщина, но честь свою соблюсти умею, это уж точно. Обо мне никто худого слова не скажет! Ведь меня теперь каждый спрашивает, не была ли я при этом! Срам-то какой! - и она завыла в голос.
- Ради всего святого, не кричите так, - испуганно воскликнул пан Голоушек. - Мери, вы же сами можете засвидетельствовать, что тут никого не было! Вы можете кому угодно доказать, что во всем этом нет ни словечка правды.
- Да ведь во всех газетах пропечатано, - рыдала Мери. - Господи Иисусе Христе, что бы сказала моя покойная матушка! Нет, нет, я не останусь здесь ни минуты! - выкрикивала она в отчаянии. - Как бог свят, лучше пойду у людей милостыню просить, чем служить в таком притоне!
- Убирайтесь! - взревел наконец пан Голоушек и указал ей на дверь. В эту минуту он решил, что так дело не оставит, сел к столу и исписал несколько страниц.
3
На следующий день в "Хоругви" было напечатано:
СКАНДАЛЬНАЯ АФЕРА ГОЛОУШЕКА
Йозеф Голоушек извлек на свет... параграф 19. Свидетельствует уволенная экономка! Дальнейшие поразительные подробности!
Пан Йозеф Голоушек прислал нам "опровержение" согласно 19 австрийского имперского закона о печати:
"Неправда, что в роскошном особняке под номером 171 чья-то рука опустила на окнах шторы, чтобы непрошеный глаз не мог подсмотреть, что за ними происходит, поскольку правда заключается в том, что в доме под номером 171 никакая рука штор не опускала по той простой причине, что в окнах дома 171 вовсе нет штор.
Неправда, что примерно через полчаса тихую улицу огласил страшный вопль, поскольку правда заключается в том, что никакого вопля из дома номер 171 не раздавалось. Точно так же неправда, что потом можно было услышать, как несколько голосов о чем-то возбужденно и резке спорили, поскольку правда заключается в том, что в доме 171 никакого спора не было.
Неправда, что до самой ночи никто из таинственного дома не выходил, поскольку правда заключается в том, что Йозеф Голоушек вышел из дому в половине пятого. Неправда, что с наступлением темноты всем особам, которые являлись прямыми или косвенными участниками этого загадочного происшествия, удалось скрыться, поскольку правда заключается в том, что никому не требовалось скрываться, ибо никакого загадочного происшествия в доме номер 171 вообще не происходило".
Помещаем сие неслыханное "опровержение", опирающееся к тому же на устаревший, направленный к удушению всяческой свободы печати 19, хотя мы и не обязаны были делать это, так как "опровержение" пана Голоушека не соответствует закону, ибо он опровергает вещи, утверждать которые нам и в голову не приходило. Мы вовсе не собираемся утверждать ни того, что в доме под номером 171 на окнах есть шторы, ни что в нем раздался страшный вопль. Мы могли бы преспокойно бросить "опровержение" пана Голоушека в мусорную корзину, если бы с первого взгляда на него не становилось очевидным: так не отвечает человек, который говорит правду и которому нечего скрывать!! Разумеется, пан Голоушек ни словом не обмолвился о том, что же он делал дома, а, изворачиваясь, судорожно хватается за такие ничтожные мелочи, как тот факт, что на его окнах нет штор. Совершенно верно, штор там нет. Но зато есть ставни! А за этими ставнями можно чувствовать себя в еще большей "безопасности", чем за спущенными шторами! Пан Голоушек заявляет, что в половине пятого вышел из дому, но забывает сказать нам, куда он направлялся с такой явной поспешностью! Любой здравомыслящий читатель и сам видит, что сим "опровержением" пан Голоушек сослужил себе плохую службу!
ПОКАЗАНИЯ ГЛАВНОЙ СВИДЕТЕЛЬНИЦЫ!
Йозеф Голоушек изобличен!
В последний момент перед сдачей в набор этого номера нам удалось выяснить, что Йозеф Голоушек
грубо выгнал на улицу
старую, верой и правдой прослужившую ему свыше тридцати лет экономку, девицу Марию Малу, ибо, несмотря на все его угрозы и даже попытки применить силу, она
отказалась лжесвидетельствовать
в его пользу и подтвердить, что в доме ее "высокочтимого" кормильца не совершалось преступных политических махинаций и противных человеческой природе оргий! Наш корреспондент тотчас же навестил
девицу Марию Малу
и увидел пожилую седовласую женщину, лицо которой до сих пор хранит следы былой красоты, хотя в тот момент оно было искажено горьким плачем и покрыто несчетным множеством синяков - следов зверских побоев Голоушека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13