Охрана полагалась ему по должности. Комсомольцев-активистов, рекомендованных замполитом, он отверг. Один парень заслонил М. от пулеметной очереди. М. представил его к ордену "Красной звезды". Парень отрицал, что сунулся под пули, чтобы спасти командира. Ему пробило легкие и печень.
Когда хотелось свежего мяса, ставили мины в местах, где пасется скот. Предупредительные таблички были чистой формальностью: ни афганцы, ни бараны читать не умели.
Я спросил, почему он разнес мечеть.
- Друга моего закадычного в том ауле положили. Уши отрезали, глаза выкололи... Кишки вывернули... И на дорогу швырнули рядом с мечетью. У него три дочки: Лизка, Светка, Настька...
Когда его привезли, я стакан спирту выпил, помянул... "Ничего, говорю, - Серега, я за тебя отомщу". Сел в БТР, взял две ракетные установки, вышел на позицию. Видите, говорю, мечеть? Давайте по ней залпом! Капитан ракетчиков головой мотает: не положено, подполковник. Все понимаю, но не положено. Не видно противника. Тогда я в БТР вернулся и по рации ему приказываю: "С территории мечети и из минаретов ведется прицельный артиллерийский огонь по нашей колонне. Подавить огневые точки противника!" Вот это, говорит, другое дело. Есть, подавить огневые точки противника. Ну и дали! Только пыль поднялась к небу!
Вернулся и всю ночь пил...
Достал письмо.
- Вот что ребята пишут... "Помяни Леху Гриднева - пал хорошо, легко. Помяни Славу Капустина - 20 августа его призвали, мучался парень, отошел в госпитале. Игорьку нашему не позавидуешь - подорвался на мине, ампутировали левую ногу, вытек глаз, отправили в Союз... Думаем, он тебе напишет".
Приехала последняя машина, и я попросил водителя привезти водки. Тот скривился - поздно, где сейчас найдешь, хотел футбол по телевизору посмотреть... Но к воротам подошел М.
- Приказы начальства не обсуждаются, а выполняются! Одна нога здесь, другая там. Быстро! И "Беломор" купи!
Саша позвонил жене, сказал, что задержится. Мы сидели до часу ночи.
Муторно было на душе. Иногда хотелось дать ему в морду. Иногда я сочувствовал ему и его парням. Сложные чувства вызывали его рассказы. Неужели все это так, как он рассказывает? В наших газетах - тишь да гладь. "Ограниченный контингент советских войск оказывает братскую помощь афганскому народу..." Но давно поговаривают, что привозят солдат в цинковых гробах, тихо хоронят, проводят с родственниками беседы, просят не распространяться...
И долго не мог заснуть - собаки лаяли, я вставал, бродил по гаражу, и почему-то представлял себе оскаленные трупы душманов, заваленных из крупнокалиберных пулеметов. И истерзанное тело закадычного друга "Витязя-01". Мрак какой-то...
1 октября 1984г.
С утра писал рассказ, потом пообедал, прилег и задремал. Мне снилось, что я умею летать. Дело происходило в Зеленогорске. Я зашел к сторожу дяде Васе, в трехэтажный дом напротив вокзала. У дяди Васи куражилась пьяная компания, которую пыталась разогнать его жена, некоторые спали в одежде на диванах. Была молодая женщина, у которой дядя Вася целовал руки.
Дядя Вася дал мне котелок манной каши, и я вышел в сломанную дверь. Я шел по дорожке вдоль шоссе. Светило солнце, голубело небо, две женщины катили детские коляски.
И вдруг я разбежался и полетел. Я круто взмыл вверх и понял, что могу лететь, куда захочу. Я спустился пониже и пролетел над женщинами, над кустами, над ручьем, я мог замедлять полет, взмывать ввысь, спускаться ниже. Изумительное ощущение! С земли на меня показывали руками. Я спустился на тропинку, по которой шел мальчик. Я взял его за руку - он был похож на Максимку, мы пошли куда-то, и я говорил, что сейчас покормлю его. Я попробовал кашу, она оказалась совершенно не сладкая и пересоленная.
Тут я проснулся.
Да! Чуть не забыл! Перед полетом я бежал и напевал мелодии импровизировал. Музыка сочинялась удивительно интересная.
Прекрасный сон. Прекрасные ощущения.
Вспоминаю, как нечто подобное я ощутил наяву за несколько часов до рождения Максима. Мы с Ольгой гуляли по заливу и вышли на старый финский мол около дома отдыха "Восток-6".
Солнце, ветерок, белые облачка на небе. Мы ступили на мол, сделали несколько шагов, взявшись за руки, и вдруг я почувствовал или мне показалось, или увидел внутренним зрением, что бетонная поверхность мола проносится подо мною, как взлетная полоса аэродрома, и я, расправив руки крыльями, отрываюсь от нее и в бреющем полете кругом проношусь над водой. У меня из горла хлынул восторженный выдох.
Я рассказал Ольге об этом минут через двадцать.
А когда мы вернулись на дачу, и она наклонилась, чтобы погладить выбежавшего к нам Степку, у нее началось... Я бегал на вокзал за такси, Феликс невозмутимо курил и улыбался - "Ничего, ничего, родит твоя баба, никуда не денется. Парень будет, по всему видно. На обратном пути бери бутылку, а то мы с Саней давно не выпивали". И Молодцов стоял рядом, дружелюбно улыбаясь и готовый помочь, случись нужда.
6 октября 1984г. Дежурю в ОТХ. Суббота.
Гуси пролетели стаей. Почему-то летели на Север. Какие-нибудь северные гуси? Или так им и положено? Не знаю.
Спросил Максимку, кем он хочет стать, когда вырастет, и он ответил: "Папой". Мне было приятно.
- Что же ты будешь делать?
- Курить. Печатать на машинке, писать. Разные другие дела делать.
Затем выяснилось, что у него тоже будут свои детки, 8 человек. Мальчики будут летчиками и моряками, а девочки - учителями.
- А где же ты их возьмешь? - спросили мы с Ольгой. - Ведь ты говоришь, что жены у тебя не будет.
- А в ясельках. Где же еще...
Третий раз пишу рассказ про Белова. Практически заново каждый раз. Измучился сам и замучил сюжет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130