..
По лесенке, как всегда вприпрыжку, спустилась Лайла. Не хватало толстячка Ларса.
Она весело поприветствовала коллег, назвав их джентльменами, и спросила Джорджа, не передумал ли он прокатить ее ночью на автомобиле по всему острову.
-- О, да-да! -- смущенно засмеялся Джордж. -- Я был пьян, но помню. Завтра поедем в Линдос. Вы поедете?
-- А вы? -- игриво спросила Лайла.
-- О, да! Я собираюсь.
-- Тогда и я поеду. -- Лайла отцепила велосипед и, махнув длинной ногой, обтянутой цветастыми лосинами, оказалась в седле. -- Спирос сказал, что будет обед в рыбном ресторане. В честь Сергея, который скоро уезжает... Как Оксана? -- Она повернула голову к Медведеву и смотрела вежливо, учтиво и внимательно, словно Оксана была ее близкой подругой.
-- Благодарю, хорошо, -- кивнул Медведев с улыбкой.
-- Оксана -- героиня его рассказа, -- встрял Джордж. -- Сергей пишет о ней рассказ....
-- О, да, я так и предполагала, -- светски улыбнулась Лайла, и Медведев подумал, что не такая уж она и страшная, не такая засушенная, в ней есть понимание людей, и сейчас она, как подруга их жен, дает мужчинам маленькую взбучку, пусть и тихо, спокойно, но дает: "Ишь, как вы тут без жен оторвались!" -- читалось в ее ироничном взгляде. -- Хорошего вам дня, джентльмены! Бай! -- Она укатила, назидательно сверкнув велосипедными спицами.
-- Бай, бай, -- повторил Джордж, глядя на море. -- Байсикл... Я раньше тоже занимался велосипедом. Гонки с лидером. -- Он потер лоб и вспомнил: -Вино было прекрасное! Но много пил. Болит голова...
-- Может быть, водки? -- предложил Медведев. -- У меня есть....
-- Бум-бум-бум... -- Джордж задумался, опохмеляться ли ему. -Бум-бум-бум. Я давно не пил русскую водку.
-- Пятьдесят граммов, -- соблазнительно подсказал Медведев. -- С тоником. Сразу станет легче. Холодная...
Джордж изобразил на лице отвращение, словно водка уже попала к нему в рот; но вот он мысленно проглотил ее и согласился:
-- Чуть-чуть... -- Он хлопнул коллегу по плечу и рассмеялся. -Мало-мало....
Медведев понимал, что обрекает себя на чужие истории, разговор, но мужская солидарность взяла верх.
Он принес мигом запотевшую бутылку "Столичной" и поставил на парапет. Джордж притащил с кухни чистые стаканчики и чашку с кофе.
-- Как Оксана? -- негромко спросил он, глядя, как Медведев сворачивает винтовую пробку. -- Как вчерашний вечер?
-- О'кей, -- Медведев решил не вдаваться в подробности. -- Все хорошо. Мы немножко погуляли.
-- Голова болит? -- Джордж принял стакан и долил в него тоник.
-- Мы же, русские люди, вообще не пьем. -- Медведев завернул пробку и весело глянул на Джорджа. -- Это наша национальная особенность. Вы разве не знали?
-- О, да! -- прохохотал Джордж, закидывая назад голову, но тут же схватился за затылок и поморщился. -- О, дьявол! Болит, собака... Я знаю, что русские люди очень не любят водку.
-- Ваше здоровье, Джордж! -- Медведев поднял стакан с тоником.
Они выпили -- каждый свое -- и, поставив стаканы, дружно обернулись: мягко клацнул замок, и на террасу вышел Ларс с пластмассовым креслом в руках. Он нес его, подняв над головой, словно собирался швырнуть с обрыва, и тихо бормотал -- то ли ушибся, протискиваясь в двери, то ли опробовал на слух родившиеся стихи
Заметив коллег, Ларс опустил кресло (теперь он волок его за спинку, как мешок), по-детски улыбнулся и залопотал быстро и стремительно: приветствия, рассуждения о доброй погоде и радостные комментарии по поводу неожиданной встречи вылетали из него, как из пулемета. Ответный огонь был открыт одиночными выстрелами:
-- Как дела, Ларс! Вы отлично выглядите!
-- Вы едете с нами в Линдос?
-- Присоединяйтесь! Мы завтракаем водкой и кофе!
-- О, водка! О, Линдос! -- восторженно отстреливался Ларс, выглядывая, куда бы поставить кресло. -- Много работаю! Детский журнал ждет от меня серию экологических стихов! Сегодня я должен посылать и-мейл! Сейчас я принесу еще кресла! Много кресел! Будем сидеть!
Джордж указал ему пальцем место для кресла, и Ларс стукнул им об пол:
-- Спасибо! -- Он перевел дух, будто тащил кресло с другого конца острова.
Джорджу и Медведеву пришлось перейти на английский. Ларс торопливо бросился к дверям.
-- Возьмите стакан! -- крикнул вслед Джордж.
-- О, е, стакан! -- вскинул руки Ларс и пообещал, держа их над головой, словно сдавался: -- У меня есть шведская рыба! Сейчас буду брать!
Сервировка была проста, но изысканна -- на мраморной поверхности ограждения сверкали розовые ломти шведского лосося, белел сквозь пластик греческий хлеб, искрилась капельками росы бутылка русской водки, в чашках дымился бразильский кофе, и не имеющий национальности тоник в пластиковой упаковке, которую и бутылкой не назовешь, пускал пузырьки, при взгляде на которые вспоминался аквариум с рыбками. Джордж быстро расставил кресла полукругом. Медведев налил коллегам водки, себе -- тоника и вознес стаканчик:
-- За женщину, в которую мы влюблены и которой стараемся не изменять! За госпожу Литературу!
-- О, да! -- Джордж выпил и выдохнул. -- Жена может простить измену, литература никогда не прощает!
Ларс закивал, захохотал, покраснел.
Шелест пальмы над головой и ослепительный блеск моря навевали успокоительную мысль, что сидеть на террасе можно вечно -- этот древний холм с портиком акрополя и маслиновой рощей невдалеке простоит еще тысячу лет, это море будет вечно блистать, а солнце светить, крепкая бетонная терраса всегда будет рада гостям, на ее мраморном ограждении всегда будут стоять напитки и закуска, а собеседники -- милые, добрые люди -- не избудут во веки веков, как и сам Медведев, ждущий теперь тринадцати часов по московскому времени...
Они заговорили об отношениях правительств своих стран к писателям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47