– Нет, не просите меня...
Я боролась с раздражением и сочувствием. Понимала, что это тайна Уитона, а не Фрэнка. Он не мог говорить о ней.
Не успев осознать, что делаю, я поднялась и, нимало не смущаясь присутствия Фрэнка, сняла с себя всю шпионскую амуницию и бросила ее на стол.
– Все! Я отключаюсь! – сказала я в микрофон. – Пожалуйста, не лезьте сюда!
В этот самый момент Дэниел Бакстер наверняка ругался в фургончике последними словами. Ничего, это я переживу. Только бы он не помешал мне...
Я разъединила провода. Смит смотрел на меня открыв рот и не верил своим глазам.
– Теперь нас никто не услышит, Фрэнк.
Лицо его потемнело. Мне показалось, что он сейчас схватит меня за шиворот и вышвырнет из своего дома как котенка. Опережая его, я сказала:
– Послушайте, уважаемый художник! У моей сестры двое маленьких детей! Она любила их больше жизни! И они не мыслили себе жизни без нее! Но нашелся мерзавец, который отнял у них Джейн и упрятал в свою вонючую нору! А сейчас она, возможно, гниет в одной из окрестных трясин! И таких, как она, еще одиннадцать! В том числе и женщина, которую вы называли своим другом! Где она теперь? Что с ней? Если еще жива, сколько времени ей отпущено? – Я перевела дух, но не остановилась: – ФБР хочет узнать, является ли Роджер Уитон геем или нет! Это вмешательство в его личную жизнь? Безусловно! Это трагедия? Нет. А то, что происходит или уже произошло с Талией? Это трагедия?! Если ваши ссоры с Уитоном на самом деле никак не связаны с нашим расследованием, ФБР только напрасно потратит силы и время, выясняя это! А если мы потом узнаем, что отработка ложной версии стоила Талии Лаво жизни? А?!
– Мне кажется, вы придаете нашим с Уитоном делам преувеличенное значение.
– У ФБР почти нет улик, нет зацепок. Ваши ссоры вызывают интерес. Объяснения им пока нет. Они ухватятся за эту ниточку и раскрутят ее до конца, можете не сомневаться. Но на это уйдет масса времени! Докажите мне, что эти ссоры никак не связаны с нашим делом, и мы потратим время ФБР с большей пользой!
Смит прикрыл глаза и долго молчал, наконец прерывисто выдохнул и взглянул на меня:
– Дайте мне слово, что это останется между нами и ФБР больше не будет копать в этом направлении?
– Если я пойму, что это никак не связано с похищениями, то да, даю слово. Раскрою вам небольшой секрет: мне плевать на ФБР. Меня интересует только моя сестра. И судьбы остальных похищенных женщин.
Смит снова вздохнул и принялся пристально разглядывать задремавшего на фонтане дрозда, словно прикидывая, стоит ли запечатлеть эту сцену маслом на холсте.
– Все просто, – обернувшись ко мне, наконец произнес он. – Роджер хочет, чтобы я его убил.
Сначала мне показалось, что я ослышалась. Потом глаза мои округлились.
– Что?!
– Его болезнь прогрессирует. Уже добралась до легких и других жизненно важных органов. Если так и будет продолжаться – а поводов для оптимизма нет, – конец Роджера, мягко говоря, ужасен. Он хочет, чтобы я избавил его от этого.
Уши и щеки мои горели огнем. Все вдруг встало на свои места. И прежде всего я поняла, почему Уитон упрямо не желает рассказывать об этом. Если их с Фрэнком тайна станет известна полиции, это может остановить Смита и тогда ничто уже не поможет пожилому художнику достойно уйти из жизни.
– Теперь ясно? – неприязненно спросил он.
– Отчасти. Но почему вы ссорились? Вы отказывались?
– Разумеется! Я думал, что Роджер не вполне отвечает за свои слова, что он раздавлен навалившейся на него депрессией. А еще я считаю, что ему рано умирать. Он многого не сделал. И много может подарить миру. – Смит ожесточенно потер ладонями свое красивое лицо. – Но в какой-то момент он меня почти уговорил. Показывал мне синяки на своем теле, тыкал в нос историю болезни... Его положение очень серьезно, спору нет. С другой стороны, соучастие в эвтаназии закон фактически приравнивает к убийству. А это десять лет тюрьмы. Сами понимаете...
– Понимаю...
Смит недоверчиво хмыкнул.
– Нет, правда. Я однажды стала свидетельницей ужасной сцены. В Афганистане. Моджахеды совершили налет на советский блокпост, в ходе которого один из них был тяжело ранен. Он не мог передвигаться самостоятельно и стал обузой для своих товарищей, когда им пришлось спасаться бегством. Он умолял своего брата убить его, а тот все не мог решиться. Остальные не вмешивались. А когда русские подобрались совсем близко, брат все-таки убил брата. Перерезал ему горло. И потом плакал...
– В моем случае эта история выглядит поучительной...
– Извините. Я просто хотела показать вам, что все понимаю. Скажите, а как именно это должно было случиться? Он предлагал какой-нибудь конкретный способ?
– Какая вам разница, Джордан?
– Я просто спрашиваю.
– Инсулин.
– Инсулин?
– Это спокойная смерть. Он досконально изучил вопрос. Сначала человек засыпает, потом впадает в кому и, наконец, умирает. Проблема в том, что смерть наступает не всегда. Порой все заканчивается лишь органическими поражениями головного мозга.
– И поэтому он просил у вас помощи?
– Да. Он хотел, чтобы я нашел средство, которое остановит его сердце во время комы. Сказал это после того, как я отказался задушить его подушкой...
– Господи... Ну хорошо... Спасибо вам, Фрэнк. Можете не сомневаться, теперь я потребую, чтобы ФБР от вас отстало.
– Вам спасибо. – Он выдавил из себя улыбку. – Хотите выпить? Я могу приготовить «Кровавую Мэри». Или, может, кофе?
– Мне пора. – Я поднялась из-за стола и сгребла с него все свои шпионские железки. – Шериф округа Джефферсон сообщил сегодня в «Новостях», что у полиции уже есть подозреваемые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160