Как скажете, сэр.
Я позволил ему взять у меня из рук чемоданчик. Он спускался по лестнице, распираемый гордостью, словно пес, несущий в зубах, газету хозяина. Влезая в мою машину, он одобрительно произнес:
— Классная тачка.
Мысленно он уже покупал себе такую же. Я плавно отъехал от края тротуара.
— Турок живет за городом.
— Турок?
— Наш босс.
— В поместье, наверное? — воображение Фитца работало полным ходом.
— Да. Поля, луга, деревья.
Полет его фантазии уже невозможно было остановить.
— А сколько получает босс?
— Пятьдесят тыщ только от деятельности синдиката, — сказал я и подмигнул ему одним глазом. — Но любой, у кого есть голова на плечах, сможет без труда эту сумму удвоить.
Фитц заулыбался и тоже мигнул мне. Теперь мы с ним были вроде как корешки, оба занимались одним бизнесом.
Поездка наша была приятной. Миль пятнадцать я гнал машину за город, потом пару раз свернул в проселочные дороги и наконец увидел темный такой, уютный лесок.
Я выключил мотор.
— Дальше придется пешком. Проезд к поместью Турка сейчас заново покрывают асфальтом. Ну ничего: здесь где-то должна быть тропинка прямо к его парадному.
Мы углубились в чащу ярдов на сто, и тут я решил, что пришло время прервать приятные грезы Фитца.
Я шел впереди. Резко обернувшись, я прицелился в него. В темноте он, должно быть, и не разглядел револьвера в моей руке. Я сделал выстрел, и Фитц бесшумно упал на землю. Присев на корточки возле него, я убедился, что одной пули оказалось вполне достаточно.
Затем я вернулся к машине. Гордон решит, что Фитц надул его. То же самое подумает Майк Ниланд о «похитителях» Гордона.
Все, двести тысяч долларов исчезли бесследно. И я единственный человек, который знает, где находятся эти деньги.
* * *
Вернувшись в город, я пошел в камеру хранения при автобусной станции, выбрал индивидуальный шкаф и запер там чемоданчик. В тот день я славно потрудился и уже склонялся к тому, чтобы отправиться отдыхать.
Но меня преследовала одна мысль: что же теперь предпримет Гордон? Когда до него наконец дойдет, что Фитц слинял вместе с деньгами, — станет ли он так же посылать. Ниланду чьи-то пальцы в надежде, что тот «отстегнет» ему еще двести тысяч?
И чем больше я над этим размышлял, тем яснее передо мной открывалась перспектива получить с этого дела еще кое-какую прибыль. А что, если я преподнесу Майку Ниланду эдакий презент — Гордона собственной персоной? Причем со всеми десятью пальчиками на руках? Мне сильно казалось, что Ниланд не должен остаться передо мной в долгу.
Я постарался представить себя на месте Гордона. Итак, я обнаруживаю, что Фитц не явился к Северо-Западному депо. Что я делаю дальше? О чем думаю? «Неужели Фитц меня надул? Неужели он удрал, прихватив с собой деньги? А может, его схватили люди Ниланда? И обрабатывают сейчас по-своему, надеясь выбить из него новые сведения?»
Или, возможно, вопреки своей подозрительности, я решу, что Фитцу могла помешать какая-нибудь мелочь, случайность. Скажем, машина испортилась. Но почему тогда этот кретин не пересел на такси?
Я бы, конечно, кипел, места себе не находил, курил бы одну за другой... Пошел бы я на квартиру к Фитцу? Нет. Это было исключено: слишком рискованно. Там наверняка засели люди Ниланда. С этим ясно. Может, я снова отправился бы к железнодорожному депо? Тоже нет. Какой смысл? Я уже попытался разыскать там Фитца, но безуспешно.
Итак, мне ничего не остается, как снова и снова, раз за разом звонить в депо. И в квартиру Фитца. Принесут ли такие настойчивые звонки какой-нибудь результат? Этого я не знаю. Просто звонить гораздо лучше, чем сидеть на месте и ничего не делать.
Я опять поехал к дому Фитца и вскоре был в его квартире. Ждать пришлось недолго. Без четверти час телефонный аппарат ожил. Я поднял трубку и произнес:
— Фитц.
На другом конце провода словно бомба разорвалась. Никакого шепота теперь и в помине не было. Мой собеседник готов был лопнуть от ярости.
— Где тебя, черт побери, носит?! — заорал он в трубку.
Я в жизни с Гордоном не говорил, но теперь голову на отсечение готов был дать, что это кричал не он. Это был голос... Мне надо было послушать хотя бы еще чуть-чуть, чтобы убедиться наверняка.
— У меня тачка забарахлила, — промямлил я.
Тот так и кипел от злости:
— Так какого же дьявола ты не поймал такси?
Я продолжал говорить с ним так, будто у меня рот был набит кукурузными хлопьями.
— Я сначала думал, там дел на пару минут, а потом пришлось повозиться...
Он грязно выругался.
— Чего же ты сейчас торчишь в своей комнате, а?
— Я весь вымазался, приехал домой помыться.
Видеть я его, естественно, не мог, но точно знал: в эту секунду мой собеседник готов был разбить телефонную трубку вдребезги.
— Слушай, ты, пришибленный! — выпалил он. — Отправляйся сейчас же в депо! Ты понял, что тебе сказано? Сейчас же!
Вот теперь до меня окончательно дошло, кто со мной говорит. Это был голос Вэна Кемпа, управляющего «Голубой морены».
— А вы туда приедете? — наивно спросил я.
— Тебя это не должно беспокоить. Все, что тебе нужно сделать, — это поднять свою задницу с места и отправиться куда велено. И потом ждать.
Я положил трубку на рычаги. Для меня теперь не имело значения, приедет туда Вэн Кемп или нет. Если даже и приедет, значит, станет наблюдать за мной с такого места, чтобы оставаться невидимым для меня. Возможно, он собирался звонить мне из своего ресторана в депо, потом хорошенько погонять по городу, периодически созваниваясь, пока не объявится сам.
* * *
Через сорок пять минут я уже переступал порог «Голубой морены». Был тот самый час, когда ночная жизнь в ресторане достигает своей высшей точки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11