Он перемещался по своей отгородке, как по буфетной на пароходе «Аврора», и воспринимал Лунхуа точно так же, как воспринимал большой мир за пределами лагерной ограды: как систему кают, которые всегда нужно держать наготове, потому что в любой момент их может занять беспечное племя пассажиров.
— Заходи, заходи, паренек. И не надо так тяжело дышать, а то ты вгонишь старину Бейси в краску.
Демарест, бывший корабельный бармен, говорил, совсем не двигая губами, то есть был в прошлой жизни либо чревовещателем, как нравилось думать Джиму, либо — этой точки зрения придерживался мистер Макстед — успел отмотать не один срок в тюрьме, и сроки были немалые.
— Оставь его в покое… — Бейси жестом велел Джиму садиться, и Демарест тут же исчез в своей отгородке. — Парню просто не хватает воздуха во всем как есть Лунхуа. Так ведь, Джим?
Джим постарался совладать с работающей в бешеном темпе грудной клеткой — не хватает красных кровяных телец, если верить доктору Рэнсому, но часто выходило так, что они с Бейси имели в виду одно и то же. Только называли по-разному.
— Ага, Бейси, ты прав. «Мустанги» уволокли его с собой. Ты видел, какой был налет?
— Я его слышал, Джим… — Бейси с мрачным видом посмотрел на Джима, так, словно именно по его вине поднялась вся эта суматоха. — Эти летчики-филиппинцы, должно быть, проходили летную практику на Кони-Айленд .
— Филиппинцы? — Джим наконец справился со своими легкими. — Эти летчики на самом деле были филиппинцы?
— Не все, Джим, только некоторые. Есть там пара эскадрилий, в экспедиционном корпусе у Макартура . Остальные — старые добрые «Летающие тигры», у которых база в Чунцине.
Бейси задумчиво кивнул головой, убедившись, что Джим должным образом оценил его сверхъестественные познания.
— Чунцин… — Джим уже сгорал от нетерпения. Именно такого рода информация служила самой питательной пищей его воображению, хотя он прекрасно отдавал себе отчет в том, что Бейси приукрашивает сводки так, как считает выгодным для себя в данный момент. Где-то в лагере был подпольный радиоприемник, который так никогда и не нашли, и вовсе не потому, что его как-то слишком уж умело прятали, а просто потому, что японцы окончательно запутались в ложных наводках, которыми их снабжали всегда готовые настучать друг на друга заключенные, — и махнули рукой. Джим долго и тщетно пытался сам отыскать этот приемник, замолкавший иногда на довольно-таки продолжительные периоды времени. А посему предоставил Бейси снабжать, его красочными описаниями своего рода параллельной войны. Джим неизменно делал вид, что полученные сведения потрясли его до глубины души, хотя далеко не всегда мог с ходу отличить слухи от явной выдумки. Но эти сеансы новостей были весьма немаловажным звеном в той цепи, которая связывала их с Бейси.
Кроме того, был еще и неизменный интерес Бейси ко все расширяющемуся словарю Джима.
— Как справился сегодня с домашней работой, Джим? Все слова выучил?
— Выучил, Бейси. Много новых латинских слов. — Тот факт, что Джим владел латынью, производил на Бейси должное впечатление, но от латинской речи он быстро уставал, и Джим решил не утомлять его пересказом всего спряжения глагола amo в пассиве. — И вдобавок несколько английских. Вот, например, «прагматик», — это был пробный камень, и Бейси встретил его без особого энтузиазма, — или «человек, ориентированный на выживание».
— «Человек, ориентированный на выживание», — Бейси даже хихикнул от удовольствия. — Очень полезное выражение. А ты — человек, ориентированный на выживание, а, Джим?
— Ну, как тебе сказать…
В устах доктора Рэнсома эта фраза звучала вовсе не как комплимент. Джим попытался вспомнить еще какое-нибудь интересное словечко. Бейси никогда не пользовался этими словами, он словно бы откладывал их про запас, готовясь к какой-то иной жизни, основанной на строгом знании этикета.
— А есть еще какие-нибудь новости, Бейси? Когда американцы высадятся в Усуне?
Но вид у Бейси как-то вдруг стал на удивление занятой. Он откинул голову на подушку и принялся разглядывать содержимое отгородки, так, как будто все это изобилие было для него тяжким грузом. На первый взгляд могло показаться, что вся его отгородка сплошь завалена старым тряпьем и плетеными корзинами с хламом, но в действительности ее содержимому мог позавидовать любой деревенский магазин. Здесь были алюминиевые кастрюли и сковороды, целый ассортимент дамских брюк и блузок, набор для маджонга, несколько теннисных ракеток, с полдюжины разрозненных туфель и такое количество номеров «Ридерз дайджест» и «Попьюлар микеникс», которого хватило бы, чтобы выкупить из вражеского плена средней руки короля. Все это Бейси получал по бартеру, хотя Джим никак не мог взять в толк, что же он мог дать взамен — как и доктор Рэнсом, в лагерь он приехал гол как сокол.
С другой стороны, Джиму не раз приходило в голову, что большая часть этих запасов в действительности совершенно бессмысленна. Играть в теннис давно уже ни у кого не было сил, туфли были сплошь дырявые, а в кастрюлях все равно нечего было готовить. Бывший стюард, несмотря на всю его оборотливость, остался все тем же весьма ограниченным человеком, с которым Джим познакомился на судоверфи в Наньдао, все с тем же кристально острым умением видеть мир и людей — вот только кругозор у него был как у близорукого. Талантов Бейси хватало только на простейшее жизнеобеспечение, и его методы были методами мелкого жулика. Иногда Джим переживал за Бейси — что-то с ним будет, когда кончится война.
— А теперь о деле, Джим, — возвестил Бейси. — Ты расставил силки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118