И помни: как только я окажусь там, твердо бери штурвал на себя, а мотор переводи на нейтраль.Анжела вцепилась в рукоятку штурвала, а я, раскачиваясь, пошел вперед, к вантам с правого борта. Я отцепил от планки страховочный ремень и сунул его в карман. Потом я перенес левую ногу через перила и крепко держался за них, пока мы делали крен до уровня воды. Мы были уже в шести футах от полузатопленной яхты. Пять футов... три... два... Я перенес через перила правую ногу и уже собрался прыгнуть в центральный кубрик «Уайлдтрека», как вдруг как раз между яхтами прошел гребень волны, и «Сикоракс» отнесло. Я вцепился левой рукой в вант, а зеленая вода крутилась и пенилась у самых моих ног.— Ближе! — заорал я, хотя сомневался, что Анжела услышит. Она повернула руль слишком сильно. Из-за крена нас вынесло почти к носу «Уайлдтрека». Еще секунда — и прыгать будет поздно.Тут море подняло оба корпуса, и я услышал треск трущихся друг о друга дерева и стекловолокна. И прыгнул...Я оттолкнулся левой ногой, и, стало быть, приземлился на правую, и впервые за многие недели мое колено подогнулось. Должно быть, я заорал, но из-за шума воды и ветра даже сам не услышал своего крика. Нога одеревенела. Я скрючился и пополз по скользкой палубе. Боль со спины распространилась по всему телу. Я услышал, как мотор на «Сикоракс» дал сбой, когда Анжела перевела рычаг на нейтраль, и с ужасом увидел, как бушприт «Сикоракс» навис над моей головой. Но еще больший ужас охватил меня, когда на палубу «Уайлдтрека» хлынула волна и потащила меня к самому краю. Правой рукой я ухватился за стойку перил и держался за нее, пока вода не сошла. Ледяной поток перевернул меня, но моя левая нога нащупала крышку люка и уперлась в нее. Вокруг бурлила вода, а я, как заведенный, повторял себе: «Ты, чертов идиот, ты, чертов идиот!» — пока не вспомнил, что именно с этими словами я взбирался на холм на Фолклендах. Я страшно боялся тогда, вот и сейчас тоже. Вода спала, я поднял голову и увидел кровь, капающую на шпигаты. Мне показалось, что кровь идет из левой руки, но самого пореза я не видел. Я попытался пошевелить правой ногой, но та висела, как плеть. «Сикоракс» отходила, опустив бушприт в воду.Корпус «Уайлдтрека» приподняло, вода стекла, и я смог протащить себя вдоль шпигат. Тут наконец я увидел, что разбил левую руку об обломок металлического винта. Срез был ровным у основания, что наводило на мысль о болторезе. Я рассек руку у основания большого пальца, и кровь текла ручьем, однако я пока ничего не мог поделать. Я ругал свою ногу и тащил себя вперед. Мой костюм за что-то зацепился, и, охваченный страхом и яростью, я рванул его верхнюю часть, чтобы освободиться, пока не нахлынула очередная волна.Я прополз через комингс в затопленный центральный кубрик. Я насквозь промок, но меня согревал адреналин. Ветер бросал на яхту брызги, а огромные волны круто вздымались надо мной, словно потрескавшиеся стенки гигантского стакана, по которым обреченная яхта, словно муха, медленно взбиралась вверх, к спасительной кромке, которой ей уже никогда не достигнуть. Фактически «Уайлдтрек» медленно шел ко дну, и меня вдруг прошиб жуткий страх от мысли, что Анжела не успеет вернуться за мной. Я заметался в поисках спасательного жилета или плота, но, видимо, когда команда покидала «Уайлдтрек», она все барахло прихватила с собой. Впрочем, даже если Анжеле и удастся приблизиться, я не представлял, как смогу перебраться на «Сикоракс» хотя бы сам, не говоря уже о Беннистере. Моя нога не работала. Я сидел по грудь в воде и впивался ногтями в бедро, чтобы вернуть ему чувствительность.Я попытался встать, но опять упал и подтянул себя к краю кубрика. Ладно, нога подождет. Я вытаскивал из воды канаты и запихивал их в рундуки. Когда я справился с последним, корма яхты поднялась на волне, и вода из кубрика стала вытекать. Вот тут-то я и увидел настоящий ужас.Я не успел закрыть глаза, и меня вырвало.Дверь в дальнюю каюту была открыта; из нее медленно выплыло тело и остановилось, коснувшись плечами дверного косяка. Я увидел его, когда уже запихнул последний канат и, собрав все свое мужество, пересекал кубрик, решив ползти туда, где прятался Беннистер. И тут я понял, что на корме меня ждал вовсе не Беннистер...Да, не Беннистер, потому что в этот самый момент я как раз смотрел на него. Точнее сказать, в его мертвые глаза, уставившиеся на меня из-под трапа, откуда тоже лилась вода. Спасательный жилет, словно в насмешку, продолжал удерживать над водой его голову с почти до позвоночника перерезанным горлом, и голова эта болталась туда-сюда, а по-рыбьи белесые глаза то показывались на поверхности, то скрывались, когда набегала очередная волна. Крови не было — она уже вся вытекла, и ее давно смыло водой. Беннистер умер несколько часов назад и был теперь бесцветным, бескровным трупом, скитающимся в кубрике среди прочих безгласных останков кораблекрушения, и вид его вызвал у меня приступ тошноты.Нос «Уайлдтрека» задрался вверх, и, благодарение Богу, тело смыло с глаз моих долой. Я вскарабкался на крышу кубрика и уцепился за перила, когда новая волна, бурля и пенясь, окатила меня. И тут человек, лежащий в кормовом кубрике, посмотрел на меня из-под капюшона.Это был Мульдер.«Уайлдтрек» вздрогнул, освобождаясь от очередной волны. Я на четвереньках пополз в сторону Мульдера и свалился к нему в кубрик.— Ты можешь стоять?Он покачал головой и показал на свою неестественно искривленную левую ногу. Он что-то прокричал, но я показал рукой на уши, в знак того, что ничего не слышу. Фанни немного расстегнул молнию и освободил рот.— Чертова лестница! — проорал он с такой горечью, словно судьба была к нему незаслуженно жестока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111