Я обратил внимание, что в детях победила средиземноморская кровь, однако Надежна взяла от матери свои веселые глаза.— Фотография сделана до трагедий, — услышал я за спиной и вздрогнул от неожиданности.Обернувшись, я увидел в дверях высокого лысеющего мужчину крепкого телосложения — Яссира Кассули собственной персоной. Кожа у него была очень бледная, словно последние несколько месяцев он не бывал на солнце, а остатки волос на голове — седыми. На снимке он выглядел мужчиной в расцвете сил, а передо мной стоял почти старик. Только глаза, темные и подозрительные, еще говорили об огромной животной силе этого иммигранта, ставшего одним из богатейших людей Америки. На нем был вечерний костюм. Кассули учтиво поклонился в знак приветствия.— Я благодарю вас, капитан Сендмен, за то, что вы проделали весь этот путь сюда, ко мне.Я пробормотал в ответ что-то вежливое.Он подошел к столу и взял фотографию.— До трагедий. Вы уже знакомы с моим сыном?— Да, сэр. — Слово «сэр» выскочило у меня непроизвольно.— Я воспитывал своих детей на западный манер, капитан Сендмен. Дочери я предоставил свободу, а сыну — удовольствия. Но в целом я не думаю, что поступал правильно. — Последние слова он произнес сухо и, подойдя к бару, осведомился: — Надеюсь, вы не откажетесь от ирландского виски?— Нет, сэр.— "Джеймсон" или «Бушмилле»? — Он говорил с характерным для Новой Англии акцентом. Если бы не имя и темные глаза, я мог бы принять его за англосаксонского брокера или банкира.— Все равно.Кассули налил мне ирландского виски, а себе — шотландского. В этот момент дверь открылась, и в комнату въехал его сын в сопровождении Джилл-Бет. Кассули махнул им рукой, приглашая налить себе ликера.— Капитан, вы не возражаете против присутствия моего сына?— Конечно нет, сэр.Он протянул мне виски без льда в толстом хрустальном бокале:— Примите мои поздравления, капитан, по случаю вашего награждения орденом Крест Виктории. Я думал, в наши дни этой награды удостаиваются не часто.— Благодарю вас. — Его учтивость делала меня неуклюжим.— Капитан Сендмен, вы курите?— Нет, сэр.— Рад слышать. Плохая привычка. Присаживайтесь. — Кассули жестом указал на диваны перед камином.Мы сели. Джилл-Бет и Чарльз расположились в глубине комнаты, словно заранее знали, что им отведена роль наблюдателей. Грубое и вызывающее поведение Чарльза сменилось уважительным молчанием. Я подозревал, что Чарльз Кассули побаивается своего грозного отца. И конечно же он не осмелился курить в его присутствии.Яссир Кассули поблагодарил меня за спасение Джилл-Бет и еще раз за то, что я приехал в Америку. В течение нескольких минут он рассказывал о себе, о том, как в конце Второй мировой войны купил два судна для транспортировки танков, и с этого началась его карьера.— Большая часть моего состояния, — самоуничижительно заявил он, — сколочена на контрабанде. В конце сороковых можно было легко разбогатеть, переправляя сигареты из Танжера в Испанию. Но, само собой, я отказался от этого пиратства, как только получил американское гражданство.Он спросил меня о моем отце и выразил сожаление по поводу случившегося.— Я знал Томми, — сказал он, — не близко, конечно, но он мне нравился. Передайте ему от меня привет.Я пообещал. Затем Кассули поинтересовался моими планами на будущее и улыбнулся, услышав в ответ, что они зависят от океанских ветров и течений.— Было время, я тоже частенько мечтал о том, чтобы стать бродягой, — вздохнул он, — но, увы...— Увы, — как эхо откликнулся я.Произнеся эти слова, Кассули замолчал и уставился на семейное фото. Рассмотрев его в профиль, я отметил, что его худое лицо с годами стало мясистее.— У меня есть погодные карты, — неожиданно проговорил он, — и спутниковые фотографии за ту неделю, когда была убита моя дочь.— А!.. — Внезапная смена направления нашей беседы застала меня врасплох.— Не хотите ли взглянуть на них? — Кассули щелкнул пальцами, и Джилл-Бет повела себя очень четко: она тут же открыла ящик бюро и принесла мне толстую кипу бумаг.Я разложил на коленях фотографии и серые погодные диаграммы, переданные по факсу. На каждой красным крестиком было отмечено место гибели Надежны Беннистер. Я в растерянности пялился на них, а Кассули наблюдал за мной.— Если не ошибаюсь, вы много плавали, капитан Сендмен?— Да, сэр.— Можете ли вы, призвав на помощь весь свой опыт, предположить, исходя из этих снимков, что такая большая яхта, как «Уайлдтрек», могла черпануть кормой? — Кассули по-прежнему говорил размеренным сдержанным голосом, словно речь шла не о смерти дочери, а о политике или биржевых превратностях.Я попросил разрешения внимательно ознакомиться с бумагами, прежде чем дать ответ. Из серии графиков и фотоснимков явствовало, что следом за «Уайлдтреком» шел, а потом и накрыл его небольшой циклон. Он начал свое стремительное преследование от Новой Англии, а затем выбрался в открытый океан. Такой очаг низкого давления мог вызвать дожди, достаточно сильный ветер и обеспечить судну высокую скорость, но изобары не были настолько плотными, чтобы предположить существование шторма. Я так и прокомментировал эти документы, добавив, что часто шторм на море нельзя определить по данным атмосферного давления.— Конечно нет, — согласился Кассули, — но два других катера находились на расстоянии всего лишь сотни миль, и ни один не зафиксировал какого-то особого волнения на море.Я еще раз просмотрел фотографии, обратив внимание на завихрения свинцовых туч.— Иногда, — запинаясь, выдавил я, — громадную волну может дать кильватерная струя от большого судна.— Мисс Киров выяснила, что той ночью в этом районе не было больших судов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111