Служащие авиалиний обычно не дают сведений о своих пассажирах, но если ты назовешься сотрудником телевидения и скажешь, что тебе необходимо срочно разыскать господина Сендмена, который вылетел в Штаты, забыв сценарий, тебе тут же помогут. А Даллас, Ник, очень и очень далеко от Бостона. Или, может, мне только так показалось, когда я последний раз была в Америке? Может, его уже передвинули?Я улыбался:— А мне казалось, я такой умный.— Обвести тебя вокруг пальца, Ник Сендмен, все равно, что отнять конфету у паралитика. — Отодвинувшись от меня, Анжела закурила новую сигарету и вернулась на мою половину кровати. Она легла на живот и, опершись на локти, выдохнула дым мне в лицо. — Итак?Я кивнул.— Ну что ж, я действительно разлюбил ее за эти последние дни.— Ты спал с ней?— Нет.Анжела грустно смотрела на меня.— Но ты должен был хотя бы предложить, ведь так? Как истинный джентльмен?— Должен был, но не предложил.— Я рада. — Она наклонилась и поцеловала меня. — А может, теперь ты полюбишь меня?— Может быть.— Только «может быть»?Я вернул ей поцелуй.— Обязательно...— Глупыш! — Анжела положила голову мне на грудь, и я чувствовал жар от ее сигареты, когда она затягивалась. — Ты летал в Америку, чтобы с ней переспать?— Нет... Да... Ей нужно было поговорить со мной, а я хотел с ней переспать.— Ты сам платил за билет?— Нет.Анжела засмеялась:— А если бы платил ты, была бы неувязочка. Она хотела поговорить с тобой о Сен-Пьере?— Да.Вдруг я подумал: может, все это подстроено, чтобы расколоть меня? Анжела инстинктивно почувствовала мои подозрения и посмотрела мне в глаза.— Я никому не рассказывала, где ты был, Ник.— А почему?— Потому что хочу закончить фильм. — Она затянулась. — Они собираются саботировать участие «Уайлдтрека»?Я молчал, и Анжела отстранилась от меня.— Ты встречался с Яссиром Кассули?— Да.— И как он?— Внушительный, влиятельный, жутко богатый, одержим навязчивой идеей и, вполне вероятно, псих.Улыбнувшись, Анжела перевернулась и уселась на кровати по-турецки. Поставила на простыню пепельницу и стряхнула туда длинный столбик пепла. У нее было потрясающее тело, как и у Мелиссы, очень гибкое и изящное, с бледной кожей. Если любовь — это только страсть, я потерян навсегда.— Кассули всегда ненавидел Тони, — вдруг проговорила Анжела. — Ненавидел за то, что тот увел его дочь. Он считал, что Надежна связалась с человеком, стоящим ниже ее. Мне представляется, она вышла замуж от отчаяния. По крайней мере, Тони так говорит.— Они была счастливы?Анжела покачала головой.— Не особенно, но и не скажешь, что уж совсем несчастливы. А Кассули ничего не мог поделать. Он часто навещал их, и ничто не могло быть достойно его обожаемой Надежны. Он заставил Тони купить этот дом и сделать здесь бассейн. Он постоянно крутился рядом и уговаривал ее вернуться домой.— А почему она не возвращалась?— Надежна всегда делала то, что хотела сама. — В голосе Анжелы послышалась неприязнь. — Ей нравилась роль английской королевы. Здесь она была богатой наследницей, вышедшей замуж за звезду шоу-бизнеса, а в Америке — просто еще одной богатой наследницей.— Я слышал, у нее был мягкий характер, — заметил я как можно наивнее.— Мягкий?! — почти что выплюнула Анжела. — Такой эгоистки не видывал свет! Мне всегда казалось, что Тони страшно ее боится, хоть он и отрицает это.Я подумал, что Беннистера явно тянет к сильным женщинам.— Она была хорошим моряком, — попытался я защитить погибшую.— Но ведь это не рекомендация?Я усмехнулся, слез с кровати и подошел к окну. Сначала я стеснялся своих шрамов, но Анжела только посмеялась над этим. И вот я стоял и смотрел на реку. Начинался прилив: скоро он затопит речную пойму и поднимет плавучие базы, пришвартованные на дальнем берегу.— Надежна собиралась бросить мужа?— Не знаю, — нахмурилась Анжела. — Тони об этом не распространялся, но сам он не хотел с ней расставаться. Я имею в виду, что развод нанес бы тяжелый удар по его карьере. Ведь его женитьба воспринималась как великий переворот, он как-то намекал на это. Он подозревал, что у нее есть любовник, только я не знаю кто. Тони очень злится, когда я завожу об этом разговор.— А вообще он часто злится?— Только на тех, кто, как ему кажется, может его запугать. Понимаешь, он живет в постоянном страхе.Я прислонился спиной к подоконнику и любовался ее телом. Ее волосы свободно падали до поясницы. Вся постель, кроме нижней простыни, свалилась на ковер. Я решил, что самое время внести ясность еще в один вопрос.— Ты знаешь, что говорят о смерти Надежны?Анжела внимательно посмотрела на меня.— Да, Ник, знаю.— И что?Она пожала плечами.— Нет.— Нет — значит невозможно? Нет — он этого не делал? Нет — ты не хочешь сказать?Она уставилась на простыню.— Мне кажется, у него не хватит духа убить кого-нибудь. Ведь убивать — это ужасно. И как можно так разозлиться, чтобы фактически не отвечать за себя?.. — Анжела снова передернула плечами. — Хотя если защищаешься... Ник, ты ведь должен это знать. Разве ты не специалист?— О Боже, нет, конечно!— А Фолкленды?— Это не одно и то же. Хотя и там было нелегко. — Немного подумав, я добавил: — Самое ужасное — после, когда отчищаешься. Одно дело спустить курок, когда твой противник делает то же самое, и совсем другое — видеть его тело через несколько часов. Я помню одного, он был очень похож на моего друга детства, с которым мы играли в регби.— Тебе было страшно? — спросила Анжела, и в ее вопросе мне почудился профессиональный интерес — она прикидывала, смогу ли я повторить это все во время съемок.— Противно, — ответил я.Почувствовав мою уклончивость, Анжела с вызовом на меня посмотрела:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111