Мы больше не ставили друг другу условий, мы просто сотрудничали. Я даже умудрился худо-бедно рассказать перед камерой о своих подвигах. О Джилл-Бет не было ни слуху ни духу, и я постепенно начал думать, что все угрозы Кассули были химерой. Несколько раз звонил Мики Хардинг, но мне нечего было ему сказать, и телефонные звонки прекратились.День за днем велись работы по оснастке яхты. Провода, канаты, лес и бадьи с дегтем из Стокгольма перегружались на борт и превращались в хрупкие с виду сооружения, которые на самом деле были способны противостоять сильнейшим океанским ветрам. Мы не торопились, считая, если в оснастке будет какой-нибудь изъян, то пусть он лучше обнаружится на стапеле, чем в Атлантике во время шторма в восемь баллов. Я вырезал кофель-нагели из гуаяки и забивал их в дубовые кофель-планки, которые привинчивались болтами к мачте ниже чиксов. Съемочная группа уже и не пыталась вникнуть в происходящее. Они сетовали, что мы с Джимми разучились говорить по-человечески и, когда мы беспокоимся о всяких там юферсах, кренгельсах, клетневинах и прочих вещах, нас совершенно невозможно понять. Оператор в отместку подарил мне словарь, а Анжела преподнесла «Сикоракс» антикварные медные люки, которые она упорно называла иллюминаторами.— Люки, — настойчиво повторял я.В их массивные медные рамы было вставлено толстое зеленоватое стекло и приделаны шторки, которые можно было опускать в плохую погоду.Я установил люки туда, где им полагалось быть, и занялся каютой. Я соорудил две койки, большой стол с картой и камбуз. Форпик я превратил в мастерскую и хранилище для парусов. Я отвел место для химического туалета, а когда Анжела поинтересовалась, почему я не поставил нормальные промывающиеся унитазы, как на «Уайлдтреке», я объяснил, что не хочу делать лишних дырок в корпусе судна. «Зачем тогда вообще делать гальюн?» — спросила она язвительно. — Проще купить еще одно ведро!" Я ответил, что девицы, с которыми я собираюсь жить, достойны большего, чем цинковое ведро. Она наподдала мне.Паруса были в починке в Дартмуте и прибыли готовыми как раз в тот день, когда съемочная группа отсутствовала. Но мы с Джимми не смогли устоять и сразу же установили их на грот-мачте и бизани. Чтобы паруса работали как следует, их надо выходить под сильным ветром; и я почувствовал, как подрагивает корпус, которому передаются порывы.— А мы можем выйти на ней? — лукаво спросил Джимми.Я выдернул фал из кофель-нагеля и спустил грот.— Потерпи немного, Джимми.— Подними стаксель, мой мальчик. Давай посмотрим, как она ходит, а?Соблазн был велик. Стоял прекрасный день, дул юго-западный ветер с порывами до пяти баллов, и «Сикоракс» была бы рада снова оказаться в море, но я обещал Анжеле, что дождусь съемочной группы, чтобы они могли заснять мой первый выход на восстановленной яхте. Я поднял гик и гафель, чтобы Джимми мог отстегнуть лебедку и натянуть чехол на парус.Он колебался.— Ты уверен, мой мальчик?— Да, Джимми, уверен.Он убирал свернутый парус в чехол.— Это из-за девицы? Держит тебя под ногтем, точно.— Я ей обещал, Джимми, что подожду.— Все твои мозги сейчас в ширинке. Вот когда я был мальчиком, настоящий мужчина никогда бы не подпустил женщину даже близко к судну. Когда баба верховодит на судне, это плохая примета.Я выпрямился.— А как насчет Джози Вудворд? Кто посадил ее в каюту в трех милях от Старт-Пойнта?Он хихикнул и оставил эту тему. Я обещал, что ждать придется всего день-два, не больше, и тогда можно будет увековечить событие, о котором я так долго мечтал, — «Сикоракс» идет под парусами. Я подумал, что каких-нибудь два месяца назад я бы с удовольствием принял намек и мы бы вывели яхту в море, да еще подумали бы, возвращаться обратно или нет. А теперь я переживал за фильм так же, как и сама Анжела. Я начал на многое смотреть ее глазами, но все равно отказывался даже подумать об участии в Сен-Пьере, и Анжела согласилась на другую концовку: «Сикоракс» просто уходит в море...Днем я позвонил Анжеле в ее офис в Лондоне.— Яхта готова, — сказал я. — Паруса на месте, мэм, судно готово к выходу в море.— Что, совсем готово?— Нет радио, нет навигационных фонарей, хронометра, компаса, трюмных насосов, якорей, нет... — Я перечислял все, что стащил у меня Фанни Мульдер.— Все уже заказано, — нетерпеливо перебила меня Анжела.— Но все равно можно выйти в море, — произнес я с теплотой в голосе. — «Сикоракс» готова к морскому плаванию. Единственное, чего нам не хватает, так это бутылки шампанского и съемочной группы.— Прекрасно. — Но голос ее звучал печально, может, оттого, что работа подходит к концу и, значит, скоро я уплыву и поминай как звали, и мой энтузиазм был тут несколько неуместен. Мы помолчали. — Ник?— Поезд из Тотнеса отходит в пять часов двадцать шесть минут, — проговорил я. — Он прибывает в Лондон... э...— Двадцать пять минут девятого, — вставила Анжела, но явно недовольно.— Я мог бы сейчас выехать, — изобразил я нерешительность.— Пошевеливайся, — резюмировала она, — или не будет ни радио, ни навигационных огней!— А трюмные насосы?Она притворилась, что думает.— И конечно же никаких трюмных насосов.И я поехал. * * * Квартира Анжелы находилась в довольно мрачном полуподвале в Кенсингтоне. В ней она жила, только если Беннистер был в отъезде. Но сам факт, что она сохранила собственную квартиру, говорил о ее стремлении к независимости. По крайней мере, мне так казалось. Квартира имела довольно заброшенный вид. Мебели было мало, все комнатные растения давно засохли, на камине лежал толстый слой пыли, повсюду валялись стопки книг и бумаг. Типичная квартира молодой деловой женщины, которая редко бывает дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111