В одном ухе у него блестел бриллиант, а его крошечная бородка была заострена, как у испанца. Должно быть, он ожидал увидеть сержанта, потому что при виде меня медленно поднялся с места.
— Что за дьявольщина? — сердито закричал он. — Эй, сержант! Сержант! Что за… Кто вы, сударь?
— Капитан Ларолль, я полагаю? — спросил я, вежливо снимая шляпу.
— Да, я капитан Ларолль, — ответил он. — Но кто вы такой, черт возьми? Вы не тот, кого мы ищем!
— Да, я не господин де Кошфоре, — спокойно ответил я. — Я только гость в этом доме, капитан. Я пользуюсь некоторое время гостеприимством мадам де Кошфоре, но по несчастной случайности меня не было в доме, когда вы явились сюда.
С этими словами я подошел к очагу и, отодвинув в сторону большие сапоги капитана, подбросил в огонь несколько поленьев.
— К чертям! — прошептал он, и никогда я не видел человека, более остолбеневшего. Но я сделал вид, что смотрю на его товарища, дюжего седого ветерана с длинными усами, который сидел, откинувшись на спинку стула, и удивленно смотрел на меня.
— Добрый вечер, господин лейтенант, — сказал я, кланяясь. — Хорошая погодка сегодня!
Тут разразилась буря.
— Хорошая погодка! — закричал капитан, к которому наконец вернулся голос. — К чертям! Да знаете ли вы, что я распоряжаюсь в этом доме и что никто не смеет здесь оставаться без моего позволения? Гость? Гостеприимство? Бабьи сказки! Лейтенант, позовите стражу! — сердито повторил он. — Где эта обезьяна-сержант?
Лейтенант встал, чтобы исполнить это приказание, но я поднял руку.
— Тише, тише, капитан, — сказал я. — Умерьте ваши порывы. Вы, кажется, удивлены, видя меня здесь? Но я еще более удивлен, видя тут вас.
— Ах так! — закричал он, снова вскипев при этих дерзких словах, между тем как у лейтенанта глаза чуть не выскочили на лоб.
Но я и ухом не повел.
— Дверь заперта, кажется? — кротко продолжал я. — Благодарю вас. Я вижу, она заперта. В таком случае позвольте мне еще раз сказать вам, что я гораздо более удивлен, видя вас тут. Когда монсеньор кардинал оказал мне честь, послав меня сюда из Парижа уладить это дело, он предоставил мне право — полное право, господин капитан, — самому довести это дело до конца. Я решительно не мог предполагать, что накануне успеха все мои планы будут испорчены вторжением сюда чуть ли не половины Ошского гарнизона.
— Ого! — тихо сказал капитан совершенно другим тоном и с совершенно другим выражением лица. — Значит, вы тот джентльмен, о котором я слышал еще из Оша?
— Очень может быть, — сухо ответил я. — Ноя из Парижа, а не из Оша.
— Ну да, — задумчиво произнес он. — Как вы думаете, лейтенант?
— Так точно, господин капитан, вне всякого сомнения, — ответил подчиненный.
Они посмотрели друг на друга, а затем и на меня с видом, который показался мне странным.
— Я думаю, — продолжал я, возвращаясь к предмету разговора, — что вы, капитан, или ваш командир впали в ошибку. И эта ошибка, сдается мне, будет не особенно приятна кардиналу.
— Я исполняю королевский приказ, — надменно возразил он.
— Конечно, — ответил я, — но, как вы знаете, кардинал…
— Но кардинал!.. — прервал он меня, тотчас, однако запнувшись и пожав плечами.
При этом они оба опять посмотрели на меня.
— Ну? — сказал я.
— Король… — медленно начал он.
— Позвольте, позвольте! — перебил я его, протягивая обе руки. — Мы говорили о кардинале. Вы сказали, что кардинал…
— Да, видите ли, кардинал… — И снова он запнулся и пожал плечами. У меня появились подозрения.
— Если вы имеете что-нибудь сказать против кардинала, то говорите, — сказал я, пристально глядя на него. — Но наперед выслушайте мой совет. Постарайтесь, чтобы ваши слова не вышли за пределы этих четырех стен, иначе вам, друг мой, нельзя будет позавидовать.
— Я вовсе ничего не желаю говорить, — ответил он, взглянув на товарища. — Я могу только сказать, что исполняю королевский приказ. Вот и все, и этого, я думаю, достаточно.
— Ну? — сказал я.
— Ну… впрочем, не желаете ли принять участие? — уклончиво сказал он, указывая на кости. — Прекрасно! Лейтенант, достаньте для господина стакан и стул. И позвольте мне первому предложить тост. За кардинала — что бы там ни было!
Я выпил и сел к столу. Уже около месяца я не слышал музыки игральных костей, и искушение было непреодолимо. Тем не менее игра доставляла мне мало удовольствия. Я бросал кости, выигрывал его кроны — он был сущий ребенок в этой игре, — но мои мысли были в другом месте. Здесь что-то таилось, чего я понять не мог; я чувствовал какое-то новое влияние, на которое я не рассчитывал; здесь крылось что-то столь же непонятное, как и присутствие войска. Если бы капитан прямо отверг мое вмешательство, выгнал меня за двери или велел посадить на гауптвахту, я еще догадался бы, в чем дело. Но эти нерешительные намеки, это пассивное сопротивление ставило меня в тупик. Не получили ли они каких-нибудь известий из Парижа? Может быть, король умер? Или кардинал заболел? Я спрашивал их об этом, но они говорили: «Нет, нет, ничего подобного!»— или давали мне уклончивые ответы. И когда пришла полночь, мы все еще играли и говорили друг с другом загадками.
Глава IX. ВОПРОС
— Подмести комнату, сударь, и убрать этот хлам? Но господин капитан…
— Капитан в деревне, — невозмутимо ответил я. — Поворачивайся скорее, любезный. Не разговаривай. Дверь в сад оставь открытой, так.
— Конечно, сегодня прекрасная погода… И табак господина лейтенанта… Но господин капитан…
— Не приказывал? Зато я приказываю, — ответил я. — Прежде всего убери эти постели. И пошевеливайся, голубчик, или я найду чем расшевелить тебя!
— А сапоги господина капитана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62