Нет, не доходит. Между прочим, мне кажется, он…
– Вы бывали в театрах последнее время? – громко спросил Роджер.
Миссис Веррекер-ле-Межерер широко раскрыла глаза, не понимая его вопроса.
– В театрах? Да, я думаю, я видела весь репертуар этого сезона. А что?
– Так, спросил ради интереса. Новое ревю в «Павильоне» видели? Недурно, по-моему. Простите, но мне пора…
– О, не говорите! – Миссис Веррекер-ле-Межерер слегка передернуло. – Я была на спектакле в «Павильоне» за день до ее смерти.
«Неужели она ни на минуту не может отвлечься от этой темы?» – подумал Роджер.
– Леди Кэвелстоук пригласила меня к себе в ложу, у Нее собралась там компания.
– В самом деле? – рассеянно спросил Роджер, размышляя, как бы обойти эту дамочку ловким маневром, как в регби, и нырнуть при первой же возможности в поток машин. Но ему не хотелось показаться невежей.
– Замечательный спектакль, – бормотал он, подвигаясь к обочине. – Мне особенно понравился скетч «Вечный треугольник».
– «Вечный треугольник»? – переспросила миссис Веррекер-ле-Межерер, припоминая, видела она его или нет.
– С него начинали…
– Ах, может быть, и не видела. Я чуть-чуть опоздала, на несколько минут. Но что делать? – с чувством произнесла она. – Я всегда и везде опаздываю.
Роджер отметил про себя, что «чуть-чуть» являлось в данном случае эвфемизмом, что вообще было характерно для миссис Веррекер-ле-Межерер, когда она говорила о себе. «Вечный треугольник» по программе шел спустя добрых полчаса после начала представления.
– А! – Тут Роджер увидел приближающийся автобус. – К сожалению, должен проститься, миссис Веррекер-ле-Межерер. У меня встреча с одним человеком, нам надо кое о чем переговорить. Он из Скотленд-Ярда! – выразительным шепотом закончил он.
– О! Так вы действительно занимаетесь расследованием ужасной смерти Джоан, мистер Шерингэм? Ну скажите, умоляю! Я никому ни звука!
Роджер с загадочным видом огляделся и сделал серьезное лицо.
– Да! – Он приложил палец к губам. – Никому ни слова, миссис Веррекер-ле-Межерер.
Однако Роджер, к своему неудовольствию, заметил, что особого впечатления его признание не произвело. По лицу миссис Веррекер-ле-Межсрер можно было прочесть, что она догадывалась о тщетности его попыток и вполне сочувствовала ему как человеку, взявшемуся за непосильное дело.
Но автобус был уже тут, и, воспользовавшись тем, что он притормозил, Роджер наскоро попрощался и легко вспрыгнул на ступеньки. Всем своим видом показывая, что он должен оставаться незамеченным, Роджер, словно крадучись, прошел в глубь автобуса. Все это время он чувствовал на своей спине влюбленный взгляд карих глаз миссис Веррекер-ле-Межерер. Затем он с нарочитым вниманием оглядел пассажиров и опустился на сиденье рядом с человечком в котелке, совершенно безобидной наружности. Человечек, скромный клерк в отделе каменных плит для памятников у Тути, посмотрел на него с неудовольствием, и понятно, кругом было полно свободных мест.
Автобус въехал на Пикадилли, и Роджер вышел на остановке около клуба «Радуга». Он в очередной раз договорился пообедать с одним из членов клуба. Последние десять дней он занимался тем, что приглашал знакомых и малознакомых ему членов клуба на обед в разные рестораны с надеждой получить ответное приглашение отобедать в клубе «Радуга». До сих пор все его усилия, включая обеды в клубе, не приносили никаких плодов, да и на этот раз он не рассчитывал на удачу.
И совсем не потому, что очередной член клуба не был склонен беседовать о нашумевшей трагедии. Наоборот, выяснилось, что они с мистером Бендиксом вместе учились и даже были закадычными друзьями, совсем как миссис Веррекер-ле-Межерер с миссис Бендикс. Этот член клуба даже утверждал, что имеет более непосредственное отношение к делу, нежели остальные его соклубники, и, пожалуй, даже еще более непосредственное, чем сам сэр Юстас. Таков был член клуба, гостеприимно потчевавший Роджера.
Пока они разговаривали, в ресторане появился человек, не известный Роджеру. Стоило ему приблизиться к их столику, как сотрапезник Роджера внезапно смолк. Незнакомец холодно ему кивнул и проследовал дальше.
Собеседник Роджера, оторопев, будто пред ним предстало привидение, проводил его глазами и, наклонившись, зашептал Роджеру через столик:
– Легок на помине! Это же Бендикс! Впервые вижу его здесь, с тех пор как с ним произошла вся эта история. Бедняга! Он совершенно убит, поверьте, просто раздавлен. Я в жизни не встречал человека более преданного своей жене, чем он. Их брак был притчей во языцех. Вы обратили внимание, как ужасно он выглядит?
Все это говорилось таким выразительным шепотом (все-таки этому типу был присущ такт), что, повернись в этот момент Бендикс в их сторону, он бы безошибочно понял, о чем шла речь.
Роджер кивнул. Он обратил внимание на Бендикса еще раньше, едва тот возник на пороге ресторана, и лицо Бендикса его поразило. Но в ту минуту он еще не знал, кто это. Это было лицо сильно исхудавшего человека и очень бледное, с горькими складками у рта, – лицо человека, вдруг состарившегося от горя.
«Пропади все пропадом, – подумал он, пораженный видом Бендикса. – Должен же кто-то ему помочь. Если убийца вскоре не отыщется, не знаю, до чего этот человек доведет себя».
Но вслух он произнес совсем другое; фраза вырвалась у него непроизвольно и прозвучала довольно бестактно:
– К вам на грудь он не бросился. А вы говорили, что были близки с ним, закадычные друзья.
Собеседник Роджера смутился.
– Видите ли, приходится учитывать момент… Да и не скажешь, что мы были совсем уж закадычными друзьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73