– Что ж, это приятная новость. А как с обыском? Появилось что-нибудь интересненькое?
– Увы, ни полпенни. Обшарил до нитки. Так что нет, ничего не нашли. Даже завещания.
– О? Значит, наследует племянница. Везучая девочка. Или все-таки есть старший брат? Я полагаю, вы нашли ее?
– Да, она живет в районе Теобалд-роуд. Секретарша. Нет, братьев нет, она единственный отпрыск. Но что касается наследства… – Морсби пожал плечами.
– А что такое?
– Ну, она, видите ли, заявила, что не примет его буквально. Не знаю, могут ли ее принудить юристы. Говорит, что никогда не видела тетку и то, что слышала о ней, заставляет радоваться, что знакомство не состоялось. Говорит, что уверена: тетка и не собиралась оставлять ей свои Деньги и что где-то обязательно должно быть завещание; но даже если все отписано ей черным по белому, все равно она не возьмет ни пенни; не хочет оказаться в долгу, даже перед покойницей, перед человеком, который так гнусно обошелся с ее отцом; и на этом точка, – заявила она.
– Так-таки точка? – с живым интересом спросил Роджер.
– Похоже, что так. Она показалась мне чрезвычайно решительной молодой леди. Я постарался уговорить ее пока что присмотреть за теткиными вещами, квартирой и прочим, и на это ушла уйма высокопарных слов о долге, о моральных обязательствах и бог знает еще о чем, так что она занялась этим, пока, по ее словам, не объявится законный наследник.
– Чистая мелодрама, – прокомментировал Роджер. – Интересная девица эта мисс Барнетт-младшая. Если бы кто-то мне не известный, судя по всему весьма неприятный, помер и оставил при этом двадцать тысяч фунтов, я бы не стал разглагольствовать на высокие темы. Я бы от души порадовался. А вы?
– И я тоже, сэр. Но, знаете, о вкусах не спорят. А мисс Стелла Барнетт производит впечатление весьма независимой леди.
– И возбуждающей любопытство, – задумчиво проговорил Роджер. – Хотел бы я с ней познакомиться. Молодая женщина, способная махнуть рукой на двадцать тысяч фунтов, может оказаться мне очень кстати.
Бессердечного, как все сочинители, Роджера привлекали неординарные и своеобразные натуры, дабы использовать их в своих романах, и можно лишь удивляться, как редко ему удавалось отыскать что-то действительно нетривиальное или на худой конец хотя бы любопытное.
– Ну, это знакомство организовать довольно просто, мистер Шерингэм, успокоил его Морсби. – Она, насколько я знаю, находится там как раз в эту самую минуту. И сержант Эффорд тоже там. Так что, если бы я попросил вас отнести сержанту записку…
– Я с готовностью бы ответил, что буду в восторге, – улыбнулся Роджер.
Морсби взял со стола несколько фотографий и принялся засовывать их в конверт.
– Впрочем, мистер Шерингэм, не хотите ли взглянуть? – И он вытащил их из конверта.
Роджер взял фотографии, разглядел несколько смазанных и неинтересных пятен и осведомился, что это такое.
– Отпечатки пальцев Малыша. Мы нашли несколько на липких поверхностях – свечке и тому подобном. Как доказательства использовать нельзя, поскольку он был в перчатках, но выстроить обвинение они помогут.
– Каким же это образом?
– А вас ничто не удивляет, когда вы смотрите на них, мистер Шерингэм, а? – В голосе Морсби звучала насмешка. – Это просто странно. Я-то думал, вы сразу отмстите их изящество. Очень немногие из наших клиентов оставляют такие, но у Малыша руки как у девушки; кстати, он иногда это использует, переодеваясь женщиной, и получается на редкость убедительно.
– Чем крайне осложняет вам жизнь, – рассмеялся Роджер. – Не знаешь, кого искать, мужчину или женщину.
– Именно так. – Морсби снова засунул снимки в конверт. – Ничуть бы не удивился, если б выяснилось, что он и сейчас в женском обличье. Ну ничего, недолго ему осталось.
– Сорок восемь часов, – пробормотал Роджер. – У вас осталось всего два часа, чтобы выиграть пари.
– Значит, мне повезло, что вы его не приняли, не так ли? Вот, возьмите, сэр. Буду очень признателен, если передадите сержанту. Он поймет, что это такое.
Расплатившись с такси перед «Монмут-мэншинс», Роджер поднял глаза к окнам верхнего этажа. В этот момент в одном из них появилась швабра, энергично обмела оконный проем и убралась внутрь. Похоже, квартира мисс Барнетт подвергалась уборке, в которой давно нуждалась.
Однако Роджер поднялся наверх не сразу, а сначала пошел вдоль дома, до начала узкого переулка, и свернул в него. Не интуиция, а простая любознательность заставила его взглянуть на то место, где Малыш перелез через стену. С улицы он ничего не увидел, но напротив гаражей в стене обнаружилась дверь. Роджер дернул за ручку, и дверь отворилась. Изнутри она запиралась на задвижку, замочной скважины не было. Роджер вошел во двор и не обнаружил там ничего заслуживающего внимания.
Дверь квартиры номер восемь ему открыл не сержант Эффорд, а молодая женщина в комбинезоне и синем в белую клетку чепце, прикрывающем волосы от пыли.
– Я приехал из Скотленд-Ярда, – сказал Роджер, приподнимая шляпу. Это была правда, поскольку он действительно сейчас прибыл оттуда, но и неправда, если толковать широко. Однако лгать Роджер не собирался. Скажите, пожалуйста, здесь ли сержант Эффорд?
– Он в спальне. Найдете дорогу?
Роджер кивнул и пошел по коридору. Женщина скрылась в гостиной, и оттуда сразу донеслись звуки усердной уборки.
Сержант Эффорд мотнул головой на шум и усмехнулся:
– Я спросил, почему она не наймет уборщицу, а она говорит, квартира так загажена, что не хочется ни перед кем краснеть.
Сержант занялся фотоснимками, Роджер направился в гостиную.
Там было все вверх дном, даже хуже, чем в прошлый раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72