- Помнится, в прошлый раз ты говорила, что тебя это не волнует.напомнил я.
- Верно. Не волнует,- заметила она с легким вздохом.- Только бы Эльза...
- Тсс!- тихо сказал я.
Мисс Верити выходила из дома.
Я предложил проводить ее к бассейну, и девушка согласилась с прежней робкой благодарностью. В ее поведении не осталось ни следа от той странной неучтивости, которая стала причиной ее смеха внизу у ручья. Удивительно, как дурное влияние может испортить даже такое чуткое и нежное создание, как Эльза Верит.
Мы медленно пошли через поле вниз по извилистой дорожке, ведущей к бассейну, в направлении, противоположном тому, где мы гуляли в прошлый раз.
Кстати, боюсь показаться неделикатным, но должен рассказать о любопытном явлении, с которым столкнулся во время нашей прогулки и которое, со свойственной мне привычкой самоанализа, я начал обдумывать, как только его заметил.
Читатель, видимо, уже понял, что я не очень высокого мнения о противоположном поле, и это относится как к физическим данным, так и к умственным способностям женщин. Женская фигура, похожая на песочные часы, никогда не казалась мне красивой. Песочные часы не вызывают в моей душе эстетического отклика, как и не вызывает его и женская фигура, с ее странно расположенными выпуклостями, смещенным центром тяжести и неестественным утяжелением верхней части. Девушки в купальных костюмах, которые, судя по популярным изданиям, вызывают всеобщее восхищение, во мне пробуждают лишь брезгливую жалость.
Из этого можно заключить, что если у меня и существует некоторая предвзятость во мнении (хотя я лично так не считаю), то она направлена против женских форм, а не в их пользу. И все же, пока мы с мисс Вериги спускались к бассейну, и ночная темнота позволила ей забыть естественную девичью скромность и пренебречь необходимостью плотно запахивать на себе накидку, из-за чего время от времени я мог мельком видеть белую руку или ногу, тонкую талию и другие женские прелести,- так вот, когда мы так шли, меня вдруг заполнили незнакомые прежде ощущения, и я почти восхищался этими изгибами, которые обычно презирал, и даже ее округлое колено показалось мне красивым. Странное чувство. Я не мог не написать о нем, хотя оно и не имеет отношения к тому, что случилось потом.
Когда мы подошли к бассейну, я был даже разочарован тем, что мисс Вериги, сбросив накидку, сразу же скользнула в воду красивым прыжком, в котором ее стройное тело блеснуло неясным изгибом на темпом фоне, подобно натянутому луку. Это неожиданно пришедшее мне на ум сравнение поразило меня своей поэтической красотой. Интеллектуальная честность, от которой я никогда не отступаю, заставляет меня трезво оценивать свои способности - и поэтический дар явно не относится к их числу. Возможно ли, задумался я, что под влиянием чистоты и невинности мисс Верити что-то родилось в неведомых доселе поэтических глубинах моей души и воззвало к таким же невысказанным глубинам её души? Мысль сама по себе не лишенная изящества.
То, что случилось потом, к сожалению, было вовсе не поэтично. Я собираюсь рассказать все как было, ничего не преувеличивая и не преуменьшая.
Эрик Скотт-Дейвис вылез из бассейна и направился ко мне.
- Привет. Пипки,- крикнул он.- А ты что, не купаешься?
Я как раз собирался присоединиться к миссис де Равель, в одиночестве сидевшей на другой стороне бассейна, поэтому просто коротко кинул через плечо:
- Нет.
- Разве нет, Пинки? А может, все-таки да?- ухмыльнулся этот тип и без лишних слов схватил меня своими мокрыми ручищами, вскинул над головой (кажется, я упоминал, что не обладаю крупной фигурой, мой рост всего пять футов и шесть и три четверти дюйма) и пошел к краю бассейна. Я все еще не мог поверить, что этот болван сделает то, что задумал.
- Прекрати, Эрик,- крикнула его кузина с середины бассейна.- Ты ведешь себя как последний дурак.
Впервые в жизни я почувствовал симпатию к Аморель.
Маленький подлец де Равель только подбадривал Эрика. Я всегда недолюбливал де Равеля.
- Давай. Эрик,- кричал он.- Кидай его! Я поймаю.
Несмотря на все мои усилия (я изо всех сил старался больно лягнуть его своими лакированными вечерними туфлями). Эрик с легкостью держал меня над головой, стоя на самом краю бассейна.
- Я обещал нашему Пинки хорошее купание сразу после ужина,- заорал он,а я всегда держу свои обещания.
- Эрик, прекрати это,- я услышал властный окрик Джона Хилльярда и плеск воды, когда он поплыл в нашу сторону. Но было слишком поздно. Я почувствовал, как Эрик ослабляет хватку и разжимает руки, и полетел вниз. С ужасным плеском я упал в воду и начал тонуть. Говорил же, я не пловец.
Кто-то вытащил меня на поверхность и помог добраться до берега (думаю, это был Джон); вокруг царила мертвая тишина, пока я наполовину вскарабкался, наполовину был вытолкнут на твердую поверхность. Не говоря ни слова, я направился вверх по склону в сторону дома. Если бы в тот момент у меня было ружье, нож или дубинка, признаюсь честно, я бы убил Эрика Скотт-Дейвиса.
Глава 3
- Пинки, я собираюсь прогуляться перед обедом и набрать колокольчиков для Этель. Не хочешь пойти со мной?
- Спасибо, Аморель,- я улыбнулся.- Я бы с удовольствием, по, к сожалению, я сейчас несколько занят.
Этот эпизод, имевший место на следующее утро после чудовищной выходки Эрика Скотт-Дейвиса, был типичен. Все, за исключением де Равеля, который наконец-то проявил себя в истинном свете и открыто стал на сторону болвана Эрика, изо всех сил старались показать, с помощью таких вот маленьких, по несомненных знаков внимания, что они оценили достоинство, с которым я вышел из положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14