За время моей полутора годовой болезни, а вернее полного помешательства, Гарольд проявил себя просто отличным командиром. Самым дальновидным его решением оказалось приказание Алоису остаться на Оилтоне и держать руку на пульсе последних событий. Средств у него для этого, к сожалению, не было, но, зная нашего товарища, можно не сомневаться в его изворотливости. Алоис являлся членом нашего специального отряда с самого начала его создания. То есть уже почти шесть лет. Основным направлением его работы в нашей группе как раз и являлось наружное наблюдение и аналитическое исследование информационного пространства. Мало того, во время наших мытарств по поиску лекарства от моей болезни и продвижению в сторону Земли, Гарольду удалось связаться через длинную цепочку знакомых и полу знакомых людей ещё с двумя нашими товарищами. Стаж их совместной деятельности с нами исчислялся всего тремя годами, но профессионалами они считались по праву. Их то и отправили восемь месяцев назад на помощь к Алоису.
То есть на пустое место возвращаться не приходилось. Что придавало нам здорового оптимизма. Но ведь больше всего знал лично я. И только у меня имелись немыслимые возможности пробраться хоть в самый центр императорского дворца и подключиться к любому информационному терминалу. А с наличием неограниченных почти средств, предстоящее расследование и выяснение подноготной событий полутора годовой давности, могло пройти быстро и эффективно. Так что надо было делиться некоторыми тайнами со своими проверенными временем и закалёнными боями товарищами.
Но лишь только я приступил к этому, Армата задал вполне логичный вопрос:
– А ты уверен, что все твои сведения о запасных явках, счетах и укомплектованных чем угодно схронах не стали известны нашим врагам?
– Конечно! Я сам лично их создавал. Мне помогал только начальник охраны Серджио и знал император. Но вы утверждаете, что они мертвы. Значит – я единственный осведомлённый, пока, человек.
– А ты можешь быть уверен в себе?
На этот вопрос я вначале чуть не обиделся:
– В себе?
– Я хочу напомнить тебе, вернее обратить твоё внимание, – Армата деликатно пошевелил пальцами возле своих висков, – Что три месяца ты находился неизвестно где. И что с тобой делали – просто представить трудно. Может, ты под воздействием домутила всё выболтал? Может, даже под воздействием ещё чего-то, сам лично показал свои тайники неизвестно кому? И они уже использованы нам во вред? Да и не только нам?
Я моментально вспотел от страха, услышав такое обоснованное предположение. Если подобное произошло, можно сразу распроститься со всеми надеждами. Ну, или почти со всеми! Ребята сразу нарвутся на засады или наблюдателей пока ещё неизвестных врагов и попросту сгорят в неравной схватке. Исходя из этого, предстояло предварительно скрупулёзно проверить каждый схрон или явочную квартиру. И потратить для этого вагон времени. Как это ни прискорбно….
– Вообще-то, есть неплохие надежды на блокировку профессора Сартре! – я обнял ладонями голову, как бы проверяя, что там сохранилось. – После каждой операции мы с Серджио проходили у него специальное кодирование. Профессор убеждал, что это поможет справиться с любым насильственным вмешательством в мозг. И давал гарантии на бессилие против наших мозгов психотропных препаратов и лучевых агрегатов стационарных установок по извлечению правды.
– А вы хоть раз проверили подобные утверждения? – допытывался Армата. И я напрягся, вспоминая почти забытое событие:
– Однажды император что-то такое говорил… Точно! Он как-то посмеялся над моими головными болями после кодирования и хлопнул Серджио по плечу со словами: «Зато можете быть спокойны за чужие тайны! Согласен?!» На что тот ответил, что просмотр записи его весьма удовлетворил. Я ещё тогда подумал, что император лично пытался вытянуть из начальника охраны некие сведения, введя ему домутил или нечто подобное.
После моих слов все немного успокоились, А Николя высказал общее мнение:
– Профессор Сартре – гениальнейший человек! Если уж за что-то берется, то основательно. Если делает – то на совесть.
Только Цой Тан не знал о ком идёт речь, но и он высказал своё предположение:
– Видимо тебя потому то и мучили три месяца, что память твоя заблокирована и не поддавалась грубой силе принуждения.
– Мыслишь правильно, – похвалил его Роберт. – Но и скидывать со счетов обратное, нам нельзя. А то окажется, что нужный нам сыр уже съеден, а то и вообще: хранится в мышеловке.
– Такие мыши как мы, запросто разворотят любую мышеловку! – засмеялся Николя. Его слова услышал вошедший в тот момент Малыш и добавил:
– Да ещё и пальцы откусим тому, кто эту мышеловку устанавливал! – усевшись в кресло, он ответил на мой молчаливый вопрос; – Немного поболтали с миледи о жизни. Снотворное не сразу подействовало: видимо характер у неё каменно-железный.
– Вот именно! – согласился я. – Даже не знаю: радоваться этому, или огорчаться….
– Конечно, радоваться! – Малыш тоже выглядел усталым, но весьма довольным. – С её романтической и честной душой она вот-вот станет нам верной сообщницей. А напористость и настойчивость поможет ей за несколько дней занять командирское кресло!
– Скорей бы! – вырвалось у меня. – А я сразу ухожу на пенсию! – затем немного подумал и добавил: – Вот только разберусь на Оилтоне….. Да вытащу Гарольда с Земли…. Да отомщу тем сволочам, которые….
– Наш командир понимает, – стал пояснять Николя, – Что живыми с такого места не уходят….
– Пусть живёт тогда сто лет! Так что вы здесь без меня надумали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13