Первые два-три удара получились неточными, они лишь вскользь задели колокол, и он отозвался глухим недовольным дребезжанием. Но потом Андрес приноровился, и над старым городом полетел уверенный, басовитый и, главное, оглушительно громкий колокольный звон.
Через полминуты Андрес отбросил молот и пополз к окну, подальше от гудящего монстра. Он зажал уши руками, свернулся в позу эмбриона, перед глазами все плыло. А проклятый колокол все голосил, и Андресу казалось, что сейчас его голова расколется на тысячу частей.
Наконец он смог открыть глаза, перевеситься через подоконник и взглянуть вниз. Его идея сработала – люди на улицах останавливались, вертели головами и тыкали пальцами в сторону башни. Колокол, молчавший сотни и тысячи лет, сегодня сослужил свою службу. Андрес привлек внимание и на некоторое время обезопасил себя от происков консервативной и прогрессивной партий.
Через пару минут на площадке башни приземлилась антигравитационная платформа, которая в обычное время занималась проверкой и ремонтом стен. Две механические руки подняли Андреса и перенесли его на платформу. Он еще успел увидеть панораму города с высоты птичьего полета, а потом наступила темнота.
Андрес очнулся в небольшой комнате, стены которой были выкрашены в зеленый и белый цвета. Едва он открыл глаза, как кровать пришла в движение и превратилась в удобный шезлонг. С боков выдвинулись два подлокотника, на правом Андрес увидел панель управления. Приятный негромкий голос произнес:
– Я – СИОКУС, система оказания услуг, прошу вас назвать свой идентификационный номер. Я – СИОКУС, система оказания услуг, прошу вас назвать свой идентификационный номер.
Андрес был готов без запинки отбарабанить знакомый с детства ряд цифр, но буквально в последний момент он остановился. Если он назовет свой номер, его можно будет без труда разыскать. А ему этого совсем не хотелось.
– У меня ужасно болит голова, – здесь он не солгал. – Я не могу… я, кажется, забыл свой номер.
– Я – СИОКУС, система оказания услуг, прошу вас назвать свой идентификационный номер, – настаивала машина.
– Но я не могу его вспомнить, я не могу вспомнить даже своего имени…
Система помолчала несколько секунд, затем снова заговорила:
– Эта ситуация находится вне моей компетенции. Я – СИОКУС, система оказания услуг, и в этом случае я должна обратиться к высшим инстанциям. Прошу вас подождать… прошу вас подождать…
Андрес осмотрелся и заметил неподалеку от своего кресла-кровати шкафчик с блестящим инструментами. Скорее всего, он находился в медицинском центре. Рана на голове все еще сильно болела, но теперь Андрес не испытывал ни малейшего беспокойства. Мастерство хирургических и заживляющих автоматов давно вошло в легенды. Еще час-два, и он снова будет как новенький. Но почему они тянут время?
Андрес уже собирался вздремнуть, но тут его внимание привлек шорох шагов в коридоре. Вскоре в дверях показался высокий худощавый человек в очках с тонкой золотой оправой. Не успел Андрес подняться на постели и поприветствовать гостя, как человек сам заговорил, нервно воздевая руки к потолку:
– Какая ужасная история! Я страшно обеспокоен! Такого еще не случалось в моей практике! Да простите, я не представился. Лассе Айзенбард, министр здравоохранения. О Боже, вы ужасно выглядите, вам немедленно нужно оказать помощь!
Эту речь Лассе сопровождал бурной жестикуляцией, и Андрес заметил, что его пальцы унизаны золотыми перстнями. Лассе быстро взглянул на Андреса, но тут же отвернулся и полез в карман за флаконом с успокоительными пилюлями. Андрес без труда их узнал – такими же пользовался Букминстер.
– Простите, но я так взволнован! – вновь заговорил министр. – Дело в том, что я с детства боюсь крови. Это так ужасно! Но в чем ваша проблема?
– По-видимому, я потерял память, – пояснил Андрес. – Не могу вспомнить даже своего имени.
– Да, это действительно серьезная проблема, – посочувствовал ему министр. – Не зная идентификационного номера, мы не можем начать лечение. О, что же нам делать! Нет, я совершенно не готов к подобной ситуации! Совершенно не готов!
Андрес наблюдал краем глаза за метаниями Лассе по палате. Он не собирался сдавать позиций. Если он сейчас назовет свой идентификационный номер, Букминстер будет здесь через пару минут. И Андрес решил слегка подогреть министра.
– Это такая страшная боль! – простонал он, закатывая глаза. – Ужасная боль! Мне кажется, я больше не выдержу! Вы должны немедленно принять меры, нельзя терять ни минуты.
Лассе в ужасе схватился за коммуникатор:
– Немедленно! Немедленно! Но… что же нам делать?
– Возможно, вы могли бы назвать ваш собственный номер, – предложил Андрес слабым голосом.
– Мой… мой собственный номер?
– Да. Раз уж так необходимо соблюдать все формальности. Если нет другого способа немедленно начать лечение.
Министр задумался на несколько секунд, потом быстро кивнул и принялся набирать код на коммуникаторе. Андрес откинулся на подушки и вздохнул с облегчением. Его кровать снова пришла в движение – в стене открылась глубокая ниша, кровать въехала в нее, и над Андресом склонились двенадцать рук-манипуляторов. Он почувствовал сладкий запах распыленного в воздухе средства для наркоза и мгновенно уснул.
Очнувшись, он понял, что снова бодр и полон сил. От боли не осталось и следа. Он потрогал лоб и нащупал безукоризненно ровный шов на месте бывшей раны. Правда, прежние проблемы никуда не делись и тут же вновь напомнили о себе. Андрес ясно сознавал, что не может здесь больше оставаться – политики, жаждущие добраться до Документа, неизбежно выследят его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42