Я вовсе не хочу сказать, что все эти деньги в действительности дошли до получателя и были потрачены на вышеупомянутые цели. В операциях такой степени секретности всегда следует иметь в виду, что многие участники цепочки будут безнаказанно воровать. Но главное здесь – политическое значение. А оно весомо. Послушайте, как защищался президент Клинтон в самый разгар скандала вокруг подозрительного финансирования своей собственной кампании со стороны людей, связанных с пекинским правительством. «Разумеется, для США было бы весьма серьезно, – цитировал „Интернэшнл геральд трибюн» 14 февраля 1997 года американского президента, – если бы какая-то страна попыталась вмешаться в финансирование любой из наших политических партий, независимо от причины». Итак, в США так поступать нельзя (а если все-таки что-то подобное происходит, то считается нарушением закона), а будучи дома у россиян можно делать все то, что считаешь нужным.
Впрочем, для такого поведения были серьезные основания. Дело-то обстояло отчаянным образом. В середине февраля Ричард Дрезнер, один из четырех американских мушкетеров российской реформы, узнал из опросов общественного мнения, что: а) пять кандидатов опережали Ельцина во всех рейтингах; б) нынешний президент мог рассчитывать только на 6 процентов сторонников; в) еще меньшее количество россиян соглашалось признать Ельцина «компетентным руководителем». Подведя эти неутешительные итоги, Дрезнер сухо заключил: «Если бы мы были в США, то типу с такими показателями посоветовали сменить работу».


Глава 3. Четыре мушкетёра

Итак, настало время познакомиться с четырьмя мушкетерами реформы, рыцарями без страха и упрека, тайно обосновавшимися в номере 1120 на одиннадцатом этаже московского «Президент-отеля». Имя одного нам уже известно – Ричард Дрезнер. У этого нью-йоркского адвоката в послужном списке есть интересный пункт: в конце 70-х – начале 80-х годов он «способствовал избранию Билла Клинтона на пост губернатора Арканзаса вместе с Диком Моррисом».
Кто это такой, Дик Моррис? Автор репортажа, Майкл Крэмер, называет его «политическим гуру Клинтона на сегодняшний день». Увы, спустя едва полтора месяца после рождения этого краткого, но точного определения, Дик Моррис пал жертвой урагана судьбы. В самый разгар съезда Демократической партии США в Чикаго, в то время как Билл Клинтон получал от своих сторонников мандат на борьбу и готовился стать первым после Ф.Д.Рузвельта президентом-демократом, переизбранным на второй срок, Дик был пойман, так сказать, с поличным в объятиях проститутки, которую он больше года посвящал во все тайны Белого Дома. Разумеется, разразился скандал, за которым последовала неизбежная немедленная отставка. Личность Дика Морриса, до того скромно державшегося в тени, оказалась в фокусе всех объективов. Он тоже по-своему символичный персонаж, олицетворяющий определенный стиль и видение политики, совпадающие с теми, которые побеждают сейчас в Америке и – по понятным причинам – в России. Дик Моррис – человек, добившийся успеха, несмотря на позорное падение. Потомки скажут, что он отвечал духу своего времени.
Политические убеждения? Республиканские. Он может похвастаться многочисленными успехами в перевыборах сенаторов и губернаторов-республиканцев. Но какое значение имеют сегодня в Америке политические идеи? Да никакого. Может быть, и мы к этому придем, ведь Америка становится предтечей любых тенденций. Пока что мы еще не пали так низко, и в Италии никому не показалось бы нормальным, если бы, скажем, Демократическая партия левых сил наняла для организации предвыборной кампании Джанни Пило из правого блока «Вперед, Италия!». Дик Моррис же был нанят (как мы знаем, не в первый раз) для улучшения перспектив политического зомби, в которого превратился демократ Клинтон после сокрушительного поражения 1994 года, когда его партия утратила большинство в Палате Представителей и в Сенате.
«Настоящий политический гений», – похвалит его Билл Клинтон, который многим обязан Дику, прежде всего своим переизбранием. «Тайм» же еще до того, как Морриса поймали с путаной, описывал его такими словами: «Мастер технологии подсознательных манипуляций, составляющих основу пикантных политических мыльных опер». Кто пользуется пикантностью, от нее же может и погибнуть. Но разве это его вина (или заслуга), что Клинтон станет республиканцем по сути и по программе? И что Клинтон окончательно свел на нет и без того слабую прогрессивную и либеральную ориентацию своей партии, присвоив, с одной стороны, некоторые из наиболее кровожадных тенденций американских консерваторов, а с другой – превратив политику своей партии в сентиментальный невразумительный компот? Может быть, но дело не в этом. О Дике Моррисе можно сказать все, что угодно, кроме того, что он стал работать с Клинтоном с целью сместить его вправо. Если бы ветер дул влево, то Дик переложил бы руль в другую сторону. Если бы для победы на выборах понадобилось опуститься, то он отправился бы и в ад. И шлюхи тут ни при чем. Просто для Морриса (и для Клинтона) важны не идеи, не программы, не моральные и политические цели. Главное – выиграть. Любой ценой. Бог создал их друг для друга.
Впрочем, это тоже их право. Но встает вопрос: если такова философия американского президента и если его действия следуют этим критериям, кто может гарантировать, что его решения как-то связаны с общими интересами? Никто и ничто. В том числе и с интересами самих американцев. Но если бы мне пришлось представить себя одним из тех государственных деятелей, которые кроят и сшивают интересы регионов, государств, областей, народов, провинций, районов и дворов, то как европеец я хотел бы иметь право знать, соответствуют ли решения Билла Клинтона хотя бы общим интересам Европы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14