– спросил Аладдин.
– Если нет, то будем, – ответил странный человек, подсаживаясь к ним. – Возможно, ты знаешь меня под именем Эль-Абдурахман. Я одно время был придворным магом багдадского шейха. Это, конечно, позорное занятие – работать на шейхов, но уж очень деньги нужны были, в долги влез…
– Погоди! Ты – Эль-Абдурахман, который двадцать лет назад наводнил Багдад всякой нечистью, но был схвачен и казнен на городской площади?! – с увеличивающимся страхом спросила Шахерезада.
– Ну, – улыбнулся «Эль-Абдурахман». – Вроде того. Только меня не казнили, как видите. Это была обыкновенная голограмма.
– Чего? – спросил Аладдин.
– И наполнять Багдад гадами я вовсе не хотел, – продолжал колдун. – Говорил же я шейху, чтоб он рукопись в огонь не бросал! Вот она и материализовалась – а в ней как раз описание низших демонов было. После этого случая нам с чуваками пришлось разрабатывать новую технологию «Рукописи не горят»… Ну да ладно, это все дело прошлое. Вы лучше расскажите, как вы в Нью-Йорке оказались?
– Это все Хаттабыч, – ответил Аладдин. – Я загадал желание: увидеть одно из своих будущих воплощений, и вот мы тут оказались. Кстати, уважаемый Эль-Абдурахман, а вы не знаете, зачем такие козырьки на этих кепках?
– Да для красоты, – усмехнулся Эль-Абдурахман. – И глаза от ультрафиолета вроде как защищают.
– Все, понял, и здесь тоже магия, – кивнул Аладдин. – А я ведь в магии ничего не понимаю, Хаттабыч тоже вечно все непонятно объясняет.
– Ну, теперь все сходится, – кивнул Эль-Абдурахман. – Раз Хаттабыч здесь… Так я и знал, что не могут цены на нефть подскочить из-за естественных причин. Да, Хаттабыч на бирже – это что-то! Наверно, он и Адаму Смиту свои дьявольские формулы нашептывал.
– Послушайте, а вы точно колдун? – спросила Шахерезада. – Хотя, если внимательно посмотреть, в этом мире все колдуны, чего уж тут удивляться.
– Хочешь, что-нибудь наколдую? – спросил Эль-Абдурахман и, не дожидаясь ответа, вытащил из рукава красную розу.
– Класс! – воскликнула Шахерезада.
– А мне можно что-нибудь такое? – спросил Аладдин.
– Одну секунду, – кивнул Эль-Абдурахман, роясь в карманах. – Ага, вот, часы швейцарские. Они время показывают.
Пять минут ушло на то, чтобы научить Аладдина определять время, после чего тот начал любоваться своими швейцарскими часами.
– Надо же, какая на них еще надпись классная – «Ролекс Хуистер»! – воскликнул Аладдин.
– Как?! – воскликнул Эль-Абдурахман. – Опять «Хуистер» вместо «Уистера» материализовался?! Нет, все-таки я неисправим. Ладно, Аладдин, так чего ты там про свое будущее воплощение говорил? Кем ты в этом времени родился? Усамой Бен-Ладеном, Саддамом Хусейном или Мишей Задорновым? Насколько помню, этих троих Соединенные Штаты объявили своими врагами номер один.
– Нет, моего… Не знаю, как даже его назвать… – пробормотал Аладдин. – Короче, будущего меня зовут Джоном Дебри.
– Как?! – рассмеялся Эль-Абдурахман. – Дебри? Никогда не слышал, но имя интересное. Его мог выдумать только извращенец вроде меня. И чем этот Дебри занимается?
– У него такая машина странная, на ней еще «NYPD» написано, – ответил Аладдин.
– Ага, понятно, – кивнул Эль-Абдурахман. – Займусь я этим вопросом. Ладно, раз Хаттабыч тут, да еще и на бирже, надо бы мне его навестить. А вы двое уже надумали, когда назад в прошлое вернетесь?
– Никогда! – воскликнула Шахерезада. – В Багдаде даже у шейха нет такой ванной комнаты, как здесь в гостинице.
– Ну, вернуться-то вам придется, – усмехнулся Эль-Абдурахман. – Это уж я точно знаю. Ладно, погуляйте пока по Нью-Йорку, можете еще в Париж съездить. Только не дай бог вам нарваться на нагваля Аракрона!
– На кого? – спросил Аладдин.
– Забудь, – приказал Эль-Абдурахман, и Аладдин тут же забыл.
– И, кроме того, Аладдин, я тебе еще хотел дать один совет, – сказал Эль-Абдурахман. – Раз уж у тебя в распоряжении джинн… Хаттабыч ведь уже говорил тебе про власть и ответственность?
– Говорил, – кивнул Аладдин. – Но каждый раз, когда я попадал в неприятности, я тут же загадывал новое желание, и все приходило в норму.
– Вот об этом-то я и хочу сказать, – кивнул колдун. – Однажды неприятности могут оказаться такими, что никаким новым желанием их не исправишь. И немало хороших колдунов на этом прокалывались. Поэтому… как бы это сказать… Будь поскромней в своих желаниях.
– Зачем? – удивился Аладдин. – Я ведь могу получить все, что пожелаю!
– Вот именно, – кивнул колдун. – Но о последствиях-то тоже надо помнить. Когда станешь опытнее… напрыгаешься из мира в мир и так далее… вспомни мои слова. Наверняка к тому времени ты поймешь, что с такими огромными способностями лучше всего быть как можно менее заметным.
– Почему? – Аладдин все еще не понимал.
– Ну, вот я, например, – сказал Эль-Абдурахман, вставая из-за стола. – Мог бы вызвать Лимузин, но поеду на метро. Так и быстрее – без пробок, да и внимания лишнего не привлекаю. И мне никто не завидует. И «Адидас» ношу по той же причине. Ну что ж, до встречи, ребята!
И колдун в «Адидасе» вышел из кафе.
– Ну, Аладдин, и что же это было? – спросила Шахерезада. – Или кто это был?
– При случае спрошу у Хаттабыча, – ответил Аладдин. – Но слова его надо бы запомнить.

В гробнице Тутанхамона

В течение двух лет Аладдин и Шахерезада путешествовали по миру. Хаттабыч баловался мировыми ценами на нефть. Джордж Буш, которому придворные экстрасенсы указали на Багдад как на причину всех неприятностей, начал бомбить Ирак и охотиться за Саддамом вместо того, чтобы выследить багдадского Хаттабыча. Шахерезада опустошила хаттабычевскую кредитку на Миланской неделе моды, в результате чего на нее начали молиться все миланские дизайнеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36