И еще несколько помещений, имена и образы обладателей которых он только что вспомнил. А потом ему присвоили новое имя: Жесткий диск:\Сервер лорда Меху\Слуги и помощники\Арабский восток\Аладдин\Аладдин.personality.
Появились еще папки «Аладдин.files», «Аладдин.pictures» и «Аладдин.command» с графическими изображениями, видеорядом и командами, управляющими схемами поведения… Да и много чего еще.
И файл, тихо и мирно лежащий в мощном компьютере огромного корабля, содержал в себе много информации. Файл знал историю своей жизни. Кроме того, он еще мог обмениваться информацией с другими файлами, лежащими рядом. Например, здесь были записи его предыдущих воплощений, которых, как он знал, раньше в компьютере не было – их прислали вместе с ним как прикрепленные файлы. Здесь были и файлы некоторых людей, которых он знал при жизни (и при других жизнях тоже). И еще в нем самом и других файлах были ссылки, которые иногда кто-то активировал. Тогда сознание Аладдина попадало в оперативную память, и он видел обрывки общей картины.
Так продолжалось до тех пор, пока однажды оператор не решил записать его на материальный носитель, которым была не дискета, не CD-RW и даже не флэш-карта, а обыкновенное человеческое тело.
«До чего же паршиво быть радиосигналом!» – Аладдин, как и все радиосигналы, проходящие через этот порт, повторил эту старую мысль лорда Меху. К нему снова приближалась планета Земля.

Улыбка сфинкса

А что же случилось на Земле после того, как Аладдин ее покинул? Хаттабыч, проявив неслыханную щедрость на похоронах, отправился продлять свою магическую лицензию, попробовал добиться статуса свободного духа, но ему отказали и отправили в кадровое агентство для джиннов. Хаттабыч обиделся и через несколько веков породил Адама Смита.
Шахерезада умудрилась умереть одновременно с Аладдином. Слуги были очень удивлены, обнаружив оба трупа улыбающимися.
Десяток ковров-самолетов еще какое-то время летали на остаточных зарядах энергии Хаттабыча, чем охотно пользовались дети Аладдина. Правда, из-за хаттабычевой экономии эта остаточная энергия быстро закончилась. Один из ковров долго лежал на спине Сфинкса.
Кстати, пирамиды стоят, а Сфинкс улыбается и каждую ночь насвистывает песенки.
Швейцарские часы Аладдина странным образом попали в Европу, к какому-то часовому мастеру.
Лорд Меху и Эль-Абдурахман продолжают партизанскую войну. Не успели они порадоваться за Леонардо да Винчи, как объявился Колумб – и все испортил. Кажется, лорд Меху собирался надрать Колумбу задницу, но перепутал потоки времени и свернул не туда…
Робин Локсли получил прозвище Робин Гуд и заколебал не одно поколение ноттингемских шерифов. Ричард Львиное Сердце умер, не успев выучить английский язык.
Десять лет спустя европейцы передрались из-за нехватки золота и снарядили четвертый крестовый поход. Он закончился тем, что рыцари, даже не добравшись до Азии, просто капитально разграбили Константинополь, и из захваченных денег выплатили долги умным и дальновидным купцам из Венеции.
Еще через двадцать лет какой-то европейский ясновидящий нутром почуял, что опасность исходит из Египта, и чуваки снарядили пятый крестовый поход – прямо в Египет. Однако врожденная глупость «истинных арийцев» проявилась в полной мере: взяв пару городов, крестоносцы не пошли прямиком на Каир, решив подождать подкрепления. Когда подошло подкрепление, в дельте Нила скопились все нильские крокодилы, в результате хорошо полакомившиеся жестким и пахучим (европейцы вообще не мылись) европейским мясом.
Известно, что в этом походе участвовал и некий итальянец Франческо, позже прозванный Азисским. Большинство европейцев позднее стали считать его просветленным. Правда, так до конца и не известно, когда и как Франческо «просветлился» – то ли глядя на щелкающих зубами нильских крокодилов, то ли побеседовав с султаном Египта. Одним словом, Франческо, посмотрев на жизнь арабов, понял, что в Европе все устроено через задний проход, и начал втирать европейцам, что они живут неправильно. Чувака сначала хотели сжечь по старой европейской традиции, но потом решили, что проще будет объявить его святым и сказать, что он проповедовал официальную доктрину Ватикана – пипл все равно не разберется, где истина, а где мракобесие. И пипл, надо сказать, так и не разобрался.
Еще через десять лет в Азии появился еще один полный и окончательный ариец (если и не по происхождению, так хотя бы по состоянию мозгов) – Фридрих Гогенштауфен. Он, как ненормальный (хотя почему это «как»?) поскакал к Иерусалиму и даже захватил эту деревеньку – видимо, магический щит Хаттабыча за прошедшие годы дал сильную трещину. Захватив Иерусалим, Фридрих, не представляя, что делать дальше, напился и отправился по бабам.
Пятнадцать лет спустя какой-то умный арабский военачальник выбил из иерусалимской деревеньки остатки европейского гарнизона, состоявшего из десятка спившихся рыцарей. Иерусалим снова перешел к арабам.
В 1265 году султан Египта Бейбарс (его имя в переводе означало «главный Барс» и было невероятно магическим) взял Цезарею, Хайфу и Арсуф, год спустя захватил Галилею и опустошил Киликию, а еще через пару лет взял Антиохию. Бейбарс был жесток к христианам и резал их, не задумываясь, подчиняясь той же христианской логике, опробованной европейцами в религиозных войнах – «убивай всех, кто подвернется, а бог своих отличит».
На Бейбарса уж никто не нападал. Французы, конечно, с горем пополам провели еще парочку крестовых походов… Но, во-первых, арабы уже здорово научились бить северных варваров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36