Может, пригодится для колдовства.
– Крюк большой дадим, – заметила Меридит спокойно.
– Подумаешь, крюк! Ну потратим еще несколько дней, куда нам торопиться? – возразил Хельги, с опаской косясь на Орвуда.
Но гном, к его удивлению, протестовать не стал. Почему? Да потому, что как раз накануне почтенный Кантор-лонг пришел к неожиданному выводу. Он мужественно признался самому себе, что утратил всякий интерес к горным изысканиям – делу жизни каждого порядочного гнома. Зато походная жизнь совершенно перестала тяготить его. Он даже начал замечать в ней определенные плюсы… А если так, отчего бы в самом деле не заскочить в Буккен, не навестить старину Балдура? Он неплохо готовит окорок, ему можно будет похвастаться, как ловко удалось избавить Староземье от орочьего нашествия, и он при этом не станет издеваться и хихикать, как некоторые. Определенно черный колдун – компания приятная во всех отношениях. Можно навестить.
Балдур Эрринорский пришел в ужас. Не от появления гостей, разумеется. Колдун очень тепло относился ко всей их компании, а уж возможность лицезреть Хельги и вовсе почитал за счастье.
Дело было в кувшине.
Минули века, канула в прошлое эпоха страшных магических войн Средневековья. Но и спустя столетия слышны в Староземье и окрестностях их отголоски. Много, много злых тайн сокрыла до поры до времени многострадальная Земля. Нет-нет да и всплывают они, напоминая о жестоких днях прошлого.
Случается всякое. То соха селянина вывернет в поле камень с запретными символами. То землекопы потревожат забытую дурную могилу. То школяр-недоучка возомнит себя великим магом да и выпустит на волю опасного духа. И пошло гулять по миру Зло. Давно нет на свете тех, против кого оно было сотворено. Но оно продолжает жить, требует новых жертв. И гибнут твари невинные от чужого, забытого зла.
Но сколь ни вредны чародейские камни, дурные могилы и черные духи – сосуды Ахх-Ша еще хуже. Будучи пустыми, они опасны не более кухонного котелка. Но, запечатанные кровавым сургучом с печатью древнего мага Соламина, они служат вместилищем злейшего из Зол. И горе тому, кто по дерзости, по недомыслию ли рискнет сломать печать, не имея на то права либо не обладая способностями уберечь себя. Мгновенная гибель грозит ему, а Миру – страшные беды.
– Тогда почему я до сих пор жив? – резонно усомнился Орвуд. – Печать неделя как сломана.
Вопреки ожиданию присутствующих гнома не особенно обеспокоил рассказ колдуна. Неизвестно откуда прорезавшийся, но очень уверенный внутренний голос подсказывал: лично ему сосуд ничем роковым не грозит. Вместо гнома забеспокоился Эдуард:
– Вот мы ушли из Уэллендорфа, а вдруг там теперь древнее зло гуляет? Надо вернуться и обуздать его! А корабль может подождать.
Демон-убийца одарил бывшего ученика уничтожающим взором:
– Драккар может испортиться. А обуздывать древнее зло мы все равно не умеем. На это маги есть. И вообще, раз Орвуда сразу не убило, значит, сосуд был пустой или зло со временем выдохлось. Идемте куда шли, а там видно будет.
На том и порешили. Отобедали вожделенным окороком и двинулись в путь.
Среди ночи путники были разбужены истошным воплем сильфиды.
– Кошмар приснился! – пояснила девица, бледная и мокрая как мышь.
– Расскажи! – велел Орвуд. – Я умею толковать сны.
– Представьте себе, – вещала Энка драматически. – Площадь вроде торговой, такая гадкая и грязная, какой и в Сехале не встретишь. Мусор, отбросы, нечистоты кучами. Посередине громоздится серое строение вроде сарая, у входа, задом к миру, стоит ишак. А над ним, на одном гвозде, косо висит табличка. И написано на ней – «СРЕДНЕВЕКОВЬЕ»! – Она обвела слушателей взглядом, ожидая реакции.
Те недоуменно переглядывались.
– Чего же тут страшного? Зачем было орать? – спросил Хельги.
– Как – чего страшного?! – взвилась было сильфида, но тут же осеклась: – А правда, чего? Просто как-то жутко стало… – И обернулась к Орвуду: – Толкуй давай!
Гном с досадой отмахнулся. Чего тут скажешь? Наслушалась рассказов колдуна, вот и приснилась ерунда. Навеянный сон тайного смысла не несет, это каждому известно.
Наутро Энка первая потешалась над своими ночными страхами – испугалась ослиного зада!..
– Расскажите про Средневековье. Когда оно было? – пристала Ильза.
И Хельги поведал все, что знал.
– Давно. Еще до Карола Освободителя.
Увы, магистр Ингрем не был гуманитарием и представление о «недавнем» прошлом, измеряющемся не геологическими эрами и периодами, а историческими эпохами, имел самое смутное. Основные исторические факты, те, что мало-мальски культурному существу просто неприлично не знать, он кое-как усвоил, но с хронологией была полная беда.
– Хельги, счастье мое, ты бы лучше помалкивал, если не знаешь, – со вздохом посоветовала сестра по оружию. – Не к чему демонстрировать миру подобную дремучесть.
– А что, разве Карол Освободитель был до Средневековья? – искренне удивился тот.
– Разумеется, после! Но упоминать о нем в данном контексте просто смешно! Все равно что… – Она запнулась, подыскивая подходящее сравнение. – Все равно что сказать: «Палеозой был до нашего рождения». Столь же полезная информация.
– Подумаешь! – фыркнул демон-убийца. – Могу я чего-то не знать? У меня другая специализация.
Тогда просвещать желающих взялся Аолен.
Средневековье, рассказывал он, охватывает период с четыре тысячи пятисотых по пять тысяч шестисотые годы, то есть начало его отстоит от нашего времени на пятнадцать столетий. Оно заслуженно считается самой жестокой и кровавой эпохой в истории Староземья. Кошмарные магические войны, в коих гибли целые народы и приходили в упадок королевства, страшные нашествия гигантских чудовищ и магической нежити, моровые поветрия, опустошающие города до последнего жителя, – вот чем славится Средневековье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23