Надо было самому отправляться в Антарктиду. Не уверен, что мое присутствие там сказалось бы на общей ситуации, но только сейчас я понял, что Южный Полюс станет самым сложным Прорывом. Суровые условия, безлюдная местность, твори, что хочешь. Белые там наверняка порезвятся в полную силу…
Нет, команда Кана должна справиться. Все подобранные Фигуры – сильные, да и сам лидер все-таки не новичок. Они сумеют ликвидировать Прорыв. Мне нужно успокоиться и просто поверить в свои Фигуры.
Я создал сигарету и закурил, глядя на сверкающие над головой звезды, на широкую ленту Млечного Пути. Сердце ныло. Я переживал за Алвикана и ребят. И меня грызла мысль о том, что, возможно, я неправильно укомплектовал группы и вообще допустил стратегические промахи в этой Партии. В прошлом я нередко давал маху, несмотря на хорошо развитую интуицию и опыт. Былые ошибки давили на меня тяжелым грузом, лишая уверенности в себе, и червячок сомнения назойливо грыз нутро: а не прогадал ли я, разрабатывая стратегию обороны? Не ошибся ли в людях, которых сделал своими Пешками?..
– Всегда найдется кто-то умнее тебя, – пробормотал я, затягиваясь.
Это точно. Каким бы умным ты себя ни считал, обязательно отыщется кто-то, кто обставит тебя по всем статьям. Переживать по этому поводу бессмысленно. Враг нападает, первый ход всегда за ним. Нужно просто разгадать его замысел и постараться максимально эффективно устранить угрозу.
Время покажет, ошибся я в выборе или нет. А пока следует сконцентрироваться на первоочередных задачах.
Что ж, быстро проведу определяющий Сеанс – и спать, набираться сил. Интуиция подсказывала, что завтра нас ждет тяжелый день, а я привык ей верить.

БРАЗИЛИЯ. КОРОЛЕВА

В отличие от Короля, в Бразилии я не бывала ни разу. То, что я успела узнать, здорово мне помогло, но никакая информация не сравнится с букетом впечатлений, которые я получила на месте. Сухие слова и объяснения не могут передать всего восторга, всех чувств, которые ощущаешь, попав в это удивительное место. Даже восторженные рассказы Анатолия об этой волшебной стране существенно уступали тому, что я увидела воочию.
Казалось бы – что такое Пантанал? Болото.
Но это сказочное болото. Громадная топь, обширная низменность, где жизнь повсюду, где все пронизано чудесной первобытной магией. Настоящий гимн живой природе.
Всего два дня на реке, а мы уже видели и кайманов, и капибар, и бесчисленные стаи всевозможных птиц, и обезьян-ревунов, а однажды даже заметили ягуара. Таня и Леша не скрывали своего восторга, а Эл, как и я, старательно изображал невозмутимость. Но он чувствовал то же, что и я. Он ощущал красоту и энергию этого места. Он, как и я, заряжался невидимыми потоками Силы.
Леша, обычно тихий и мрачный, здесь буквально преобразился. Он стал охотнее общаться, бурно реагировал на каждую встречу с местной фауной, с неподдельным интересом слушал Таню, которая, судя по всему, неплохо разбиралась в животных, населяющих этот район. По ее собственному признанию, она, узнав, что их группа отправляется в Пантанал, безмерно обрадовалась, поскольку ее отец в свое время здесь бывал с туристической группой и много рассказывал ей о прелестях и опасностях этого места.
Слушая рассказы о «самом живом месте Бразилии», я, признаться, относилась к подобной информации скептически. Но болото действительно оказалось наполнено всевозможной живностью. Бесконечные колонии цапель и аистов, невыносимый птичий шум и гам днем, а ночью – резкие крики, рычание и уханье в глубине зарослей.
Плавучие луга с мелкими розовыми цветами и чудные деревья с изумрудной листвой соседствовали с высыхающими озерами грязи, в которых бились сотни обреченных рыб, становившихся легкой добычей птиц и кайманов. И миллионы насекомых, тучи которых кружили в воздухе, – мы с Элом, по совету Ригеса, отгоняли их от лодки ферромонами. Что ж, Пантанал, как выразилась Таня, – «болото контрастов».
Не все так эстетически притягательно, как обычно рисует воображение, но такова жизнь на Земле. Самый дивный цветок может распуститься рядом с раздувшимся трупом погибшей капибары. Самая красивая птица может пролететь над высыхающим озером зловонной грязи, в котором заживо запекаются попавшие в природную ловушку кайманы. К счастью, пока нам удавалось избегать обмелевших участков, поскольку передвигаться по колено в грязи было бы крайне сложно.
Мы двигались на запад. Безымянный приток Куаибы вскоре превратился в настоящий лабиринт из протоков, островков и зарослей громадных кувшинок, которые Таня опознала как Victoria Regia, или Виктория Амазонская. Пока она рассказывала нам о том, что эти кувшинки могут при равномерной нагрузке выдержать вес взрослого человека, Леша логично заметил, что все это, конечно, интересно, но плыть дальше по этим кувшинкам нет никакой возможности.
Впрочем, хоть и с большим трудом, но на веслах нам удалось миновать эти заросли, и вскоре мы оказались на чистой воде.
Проплывая под очередным деревом, мы услышали над головой хлопанье крыльев и странное, громкое, хриплое «краканье». Оказалось, что крону облюбовали гиацинтовые ара – огромные птицы, самые крупные среди попугаев ара. Сине-желтые пернатые сидели на ветках, глядя на нас черными глазами, и неприятно «кракали», видимо, обсуждая незваных пришельцев.
– Такие красивые, а орут безобразно, – заметил Леша, сидевший на носу лодки.
– По одежке встречают, – кивнула Таня. – Так не только с попугаями. Кстати, в Новой Зеландии в горах живут попугайчики, вот у них очень смешные крики. Похоже на резвящихся детей, такие задорные…
– Ну, ты просто Паганель в юбке, – улыбнулся Леша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17