Я хлестал ее между ушами ореховым прутом, который срезал на такой случай, и тянул за поводья. Однако тварь эта только воротила свою мерзкую голову в сторону и продолжала шагать прямиком к своей цели. Случился и такой позор — она споткнулась, и мы оба растянулись на земле. Когда же кобыла наклоняла голову и принималась за еду, я был бессилен. Я натягивал поводья так, что рукам становилось больно, я пинал ее в ребра — никакого толку. Лишь наевшись досыта, упрямая тварь поднимала голову и тяжелым шагом возвращалась на дорогу, а я ругался в бешенстве.— Гляди, не отставай, — проворчал Однорукий, подъехав к хвосту обоза проверить, все ли в порядке. — Мне не нужны отставшие.— Прошу прощения, — отозвался я. — Мне трудно справиться с этой лошадью.— Коли это вообще лошадь, — заметил телохранитель, оглядывая безобразное чудовище. — В жизни не видел столь мерзкой клячи. У нее есть имя?— Не знаю, — сказал я, а потом добавил, не подумав: — Я называю ее Ярнвидья .Дружинник бросил на меня странный взгляд, потом развернулся и ускакал. Ярнвидья означает «Железная ведьма», и я не сообразил, что, как и Бакрауф, это имя жены тролля.Зато моя ленивая лошадь предоставляла мне достаточную возможность поглазеть на Англию. Несмотря на недавние войны, земля эта казалась на удивление процветающей. Деревни шли одна за другой. По большей части тамошняя деревня — это дюжина домов по сторонам грязной улицы, либо на перекрестке дорог, крыши соломенные, стены мазаные или тесовые, однако чистые и ухоженные. У многих, кроме амбаров, свинарников и сараев для овец, сзади и спереди имелись сады, а вокруг деревни — ухоженные поля, простирающиеся до опушки леса либо верещатника. В селеньях размером побольше встречался и дом побольше — дом местного вельможи с маленькой часовней или даже небольшая церковь, выстроенная из дерева. Кое-где я замечал каменщиков за работой, кладущих основания и стены храмов. Такое впечатление, что поклонение Белому Христу распространяется с удивительной быстротой по всей стране. И ни разу не встретилось места поклонения исконным богам, лишь истрепанные узкие полоски обетных лоскутов, висящих на каждом большом дубе, мимо которого мы проезжали, означавших, что исконная вера еще не исчезла.Дорога же, по которой мы ехали, была почти прямой, и это мне казалось странным. Дороги и тропы в Ирландии и в Исландии вьются и так, и сяк, держась возвышенностей, обходя болотистые места и самые непроходимые чащи. Английские же дороги прорезают местность напрямую или почти напрямую. Присмотревшись повнимательней, я понял, что наши тяжелые повозки, поскрипывая, катятся не просто по торной дороге, а по дороге построенной, даром что изрытой, избитой, но все же различимой, и на ней время от времени встречаются плиты мощения или насыпи.На мои расспросы мне ответили, что дорога эта, называемая Уотлинг-стрит, осталась со времен римлян, и хотя изначальные мосты и мощеные участки разрушились либо были размыты водой, в обязанность жителей местных деревень входит поддерживать и чинить дорогу. Надо думать, многие этой обязанностью пренебрегали — нам то и дело приходилось шлепать вброд либо платить перевозчикам, чтобы те перевезли нас через реку на маленьких баржах или гребных лодках.На таком вот броде отвратительная Ярнвидья в конце концов опозорила меня. Как обычно, она брела в хвосте обоза, как вдруг учуяла впереди воду. Испытывая жажду, она попросту бросилась вперед, обгоняя повозки и других лошадей. Эльфгифу и ее спутники уже добрались до брода, их лошади стояли на отмели, охлаждая ноги, а всадники тем временем беседовали. А я никак уже не мог справиться с кобылой, и мерзкая кляча, оскальзываясь, мчалась к берегу, грубо расталкивая лошадей. Напрасно я натягивал поводья — она прошлепала по отмели, поднимая чудовищными своими копытами фонтаны грязной воды, и забрызгала роскошные одежды благородных саксов и даже самой королевы. Вот тут-то скотина остановилась, погрузила свою мерзкую морду в воду и начала с шумом втягивать ее в себя, а я восседал на ее широкой спине, алый от смущения, а спутники Эльфгифу сердито смотрели на меня и счищали с себя грязь.На пятый день мы свернули с Уотлинг-стрит и поехали по большаку через густой березовый и дубовый лес, пока не добрались до нашей цели. Дом Эльфгифу был защищен лучше тех поселений, какие мы проезжали. Это было то, что саксы называют « burh », окруженный высокой земляной насыпью и тяжелым деревянным палисадом. Весь лес вокруг на расстоянии в сотню шагов был вырублен, чтобы лучники могли отразить нападение. Внутри вала все было устроено так, чтобы было где разместить правителя и его свиту — с общежитиями для прислуги и отдельными — для воинов, кладовые и большой пиршественный зал рядом с личными покоями господина — крепким главным домом. Когда наш отряд, покрытый дорожной грязью, въехал в главные ворота, обитатели выстроились в ряд, чтобы приветствовать нас. Все смешалось, кое-кого встречали объятьями после разлуки, иные сразу же занялись сплетнями и новостями, я же увидел, что оба телохранителя направились прямиком к главному дому, а Эльфгифу и ее придворные дамы, к моему великому разочарованию, исчезли в отдельно стоящем женском доме. Я спешился и потянулся, довольный тем, что наконец-то избавился от Железной ведьмы. Подошел слуга, принял у меня лошадь, и я искренне радовался, видя, как она уходит.Не обошлось, однако, без каверзы на прощание — когда ее уводили, она со всей силы наступила мне на ногу, и я очень надеялся, что больше никогда ее не увижу.Не знал я, что мне делать и куда идти, как вдруг появился некий человек, как полагаю, здешний управляющий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117