Как всегда, при звуках этого ненавистного имени он резко выпрямил спину и прищурил свои жадные глазки.Дагмар Брис. Немезида Жако Бриса. Мне достаточно было помахать у него перед носом, как красной тряпкой, этим именем, и гадкий старик начинал сопеть, как бычок Фердинанд.У Дагмар и Жако Брисов было две страсти — кашемир и писатели двадцатого века. Это не вызывало никаких осложнений, пока они жили в браке и сорок лет совместно руководили компанией по изготовлению свитеров. Бизнес приносил неплохие деньги, у них было двое детей, которые выросли и покинули родительское гнездо, они с упоением занимались коллекционированием. Но вот в возрасте шестидесяти лет Дагмар влюбилась в другого и быстренько съехала от мужа. Счастливое избавление!Гораздо больнее, чем уход жены, Жако задели ее слова, что собранную общими усилиями за долгие годы коллекцию редких книг и рукописей он может оставить себе. А она начнет собирать другую, в чем ей поможет ее богатый любовник.Вот как я с ними познакомилась. За несколько лет до этого, когда они еще состояли в браке, Дагмар зашла в мой магазин и купила рукопись Эдварда Дальберга, значившуюся у меня в каталоге. И после этого я не раз находила для них то, что они искали, и пока они были супружеской парой, и когда разошлись. Дагмар мне нравилась, а Жако — нет. Абсолютно.Стоя там и наблюдая, как он кипятится, я пыталась себе представить, как бы он воспринял сообщение о том, что сегодня вечером я обедаю у Дагмар.— Что еще новенького?— Несколько писем Рильке…— Да они у всех есть. Он их слишком много написал.— Жако, ты ведь спросил, что у меня нового. Я тебе говорю — есть письма… Хотя погоди! У меня есть кое-что еще — тебя это заинтересует!Магазинчик у меня маленький — до шкафа всего три шага. Мне никогда не нравились помпезные интерьеры большинства магазинов редкой книги — все эти стеллажи и полки темного дуба, кожаные кресла. Поэтому свой я обставила светлой «хейвуд-уэйкфиддовской» мебелью пятидесятых годов, а пол покрыла китайским ковром с очень теплым красно-белым орнаментом. Это сочетание делало торговое пространство светлым, уютным, немного странноватым и, я надеялась, придавало ему дружелюбный и гостеприимный вид. Сама я очень любила книги и все, что с ними связано. Мне хотелось, чтобы покупатели понимали это, едва переступив порог моего магазина.От коллег — торговцев редкими книгами и рукописями меня отличало еще и то, что я торговала также и другими вещами.Выдвинув ящик, я достала из него длинный узкий футляр крокодиловой кожи. Своим видом он напоминал портсигар, именно в таких джентльмены викторианской эпохи носили сигары. Однако в моем было кое-что получше. Открыв футляр, я это вынула и выложила на стол перед Жако. Я не сомневалась, что когда он поймет, что это такое, его хватит инфаркт.— Я не собираю авторучки, Миранда.— Это не ручка. Это «Мэби Тодд».— Тодд да не тот.— Очень смешно. Да ты посмотри на корпус.Он взглянул на меня, давая понять, что не позволит себя провести, но потом все же взял самую большую авторучку, какую я когда-либо видела.— Ну и что? Ручка как ручка.— Жако, поверни ее. Смотри внимательней.Он принялся послушно вертеть ручку, пока не заметил гравировку золотыми буквами на черной поверхности корпуса. Голос его, когда он обрел дар речи, превратился в свистящий шепот, словно язык внезапно распух и не умещался во рту.— Нет! Не может быть!— У меня и сертификат есть, — кивнула я.— Как же это тебе…— На прошлой неделе, на аукционе Сотбис. Просматривала их каталог и вдруг наткнулась. Думаю, она к ним поступила из поместья лорда Эшера.— Рольфе, — с благоговением прочитал он выгравированное имя. — Я по биографии Саймонса помню: Рольфе всегда писал огромной авторучкой.— Совершенно верно.Он был в полном восторге и впервые за весь разговор улыбался, покачивая головой.— Миранда, как это тебе удается? Как ты отыскала ручку Фредерика Рольфе?— Просто я очень люблю дело, которым занимаюсь. Искать всякие вещицы, какое-то время владеть ими. Мне нравится их продавать людям вроде тебя, настоящим ценителям и знатокам.— И ведь ты никогда ничего себе не оставляешь!— Никогда. Тут уж или одно, или другое. Или ты продаешь, или коллекционируешь. На коллекционирование у меня не хватило бы терпения. Я не знаю меры. Мне бы постоянно хотелось все больше и больше. А так я успеваю сполна насладиться обладанием этими вещицами, прежде чем их продать настоящим собирателям.— Вроде Дагмар?— Вроде Дагмар и тебя. Ну как, берешь?— Она еще спрашивает!* * *Я выждала с полчаса после его ухода, прежде чем позвонить Дагмар. У Жако была обескураживающая привычка неожиданно возвращаться и с пеной у рта требовать снижения цены на только что купленную вещь. В начале нашего знакомства ему удавалось брать меня на испуг, но я давно уже научилась давать ему отпор.— Алло. — Голос звучал мягко и изысканно и на редкость сексуально.— Дагмар? Это Миранда. Жако сейчас был у меня. Ручку он купил.— Еще бы он ее не купил, дорогая! Это именно то, что ему должно нравиться. Поэтому я ее и приобрела. Великолепная вещь.— Но зачем было продавать ее ему? Разве тебе не хотелось оставить ее себе?— Хотелось, но его она больше порадует. Барон Корво — один из немногих его кумиров.— Не понимаю. Ты его оставила после стольких несчастливых лет, но продолжаешь отдавать ему коллекционные веши?— Не отдавать, а продавать. Любить Жако было все равно что сидеть на холодном камне: ты отдаешь ему все свое тепло, а взамен не получаешь ничего. В результате остаешься с отмороженной задницей. Мне это в конце концов надоело. Но то, что было, из жизни не выкинешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89