Он поднял пылающую ветку как можно выше. Хоть огонек и невелик, но в ночи его будет видно за много миль. Сам горный житель, Каспар лучше, чем кто-либо иной, знал: в безмолвии этой ясной ночи любой, даже самый слабый звук полетит от вершины к вершине, разносясь над землей подобно кличу орла.
Набрав в грудь побольше воздуха, Каспар запрокинул голову и завопил во всю мочь:
– На помощь! Услышьте меня! На помощь! Сюда! Сюда!
Меж скал заплясало гулкое эхо. Когда последний отзвук замер в горах, юноша мучительно напряг слух, ожидая ответа. Первые несколько минут кругом царило гнетущее молчание, потом вновь раздалось медвежье урчание. Подняв факел над головой, Каспар принялся отчаянно размахивать им.
– На помощь! – снова заорал он. – На помощь!
Уж призыв к помощи должен быть понят на любом языке! Каспар кричал вновь и вновь и наконец услышал холодный и чистый голос рога, что дробился меж скал, так что невозможно было определить, откуда именно он звучит. Молодой торра-альтанец замахал факелом чуть медленнее, с замиранием сердца прислушиваясь к звукам рога. И вот с запада показался огонек. Он быстро приближался, точно несомый конем.
Оскальзываясь и спотыкаясь на склоне, Каспар бросился навстречу, но вскоре резко остановился, по-прежнему поднимая над головой горящую ветку. К нему подскакало четверо мужчин верхом на косматых пони. Голые пятки всадников болтались, свисая чуть не до самой земли. Взгляд юноши остановился на копьях – даже в лунном свете было видно, что они деревянные, довольно грубой работы. Лица незнакомцев диковинно светились и были выбелены мелом, отражавшим лунный свет. Каспар передернулся – до того эта раскраска напоминала череп. Четыре копья уставились прямо ему в грудь.
Но на страх времени не было.
– Помогите! Помогите! Моей женщине плохо! Она рожает. Копья придвинулись. Каспар почувствовал – его не понимают.
– Нет, нет! – отступив на шаг, он вскинул руки в классическом жесте мира. – Моя жена… – Он изобразил руками в воздухе очертания женщины. Белые лица-черепа с любопытством следили за его действиями. Юноша сложил руки перед животом, изображая живот беременной женщины. Всадники закивали, явно уловив смысл. Каспар показал, как качают новорожденного ребенка. Мужчины закивали и засмеялись, повторяя жест.
– Нам нужна помощь! – умоляюще произнес Каспар, гадая, как же изобразить, что Май не может разродиться.
Бросившись ничком на землю, он снова изобразил большой живот и принялся стонать и кричать.
Мужчины мигом перестали смеяться и принялись о чем-то тревожно переговариваться. Показав Каспару, чтобы ждал здесь, они развернулись и исчезли в ночи. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они вернулись, и юноша с облегчением увидел, что они привезли с собой дряхлую скрюченную старуху. Спешившись, она заковыляла к нему, опираясь на посох и с трудом волоча тяжелую суму.
– Быстрее, быстрее! Надо спешить! – поторопил Спар.
Найти Май оказалось не трудно – крики ее разносились по всей долине. Старуха, удивительно шустрая для своего почтенного возраста, при помощи мужчин взобралась по склону довольно проворно. Едва войдя в пещеру, она отшвырнула плащ. Май раздирала на себе рубашку и кусала стиснутые кулаки, всхлипывая и стеная. Каспара бросило в дрожь от мысли, что он бросил ее в таком состоянии так надолго.
Под плащом на старухе оказалась лишь короткая звериная шкура, перехваченная на костлявом плече. Знахарка угрожающе замахала на мужчин клюкой и вытолкала их из пещеры.
Та же участь постигла и Каспара. Старухины спутники сгрудились вокруг костра, беззаботно болтая меж собой и во все глаза разглядывая юношу. Кто-то ободряюще похлопал его по плечу. Каспар постарался улыбнуться в ответ, но по-прежнему изнывал от беспокойства. Крики Май не утихали. Он вытащил из кармана костяную пластинку, данную ему Морригвэн. Вот и все, что осталось у него на память о высших жрицах, а если кто и мог помочь Май в эту минуту, так только они. Каспар провел пальцем по руне, что означала волка, а потом поднял лицо к луне и взмолился Великой Матери, чтобы та спасла Май.
Один из мужчин резко толкнул его в бок и проворчал что-то невнятное, жестами показывая, что Каспар должен идти в пещеру. Май так кричала, что юноша не мог даже думать. Страдалица обеими руками цеплялась за знахарку, моля о помощи. Старуха подтолкнула Каспара к изголовью грубого ложа и приложила его руки к запястьям роженицы. Выразительным взглядом старуха дала понять, что юноша должен как можно крепче держать Май.
Сама она заторопилась к ногам. Каспар отвернулся, не желая глядеть, а старуха запустила обе руки под подол Май и принялась энергично тянуть. Май выскользнула из рук юноши, а старуха сердито закричала на него и пихнула молодую женщину обратно. Было ясно, что он не справился со своей ролью. В глазах знахарки читалась настойчивость, означавшая только одно: если они не сделают то, что нужно, и не сделают быстро, Май умрет.
Огромные карие глаза молодой женщины с мукой глядели на Каспара.
– Прекратите! Не надо! Нет! Вы убьете меня! Великая Мать! Перестань, Спар! Хватит! – всхлипывала она, точно узник под пыткой. – Перестаньте! Вы разорвете меня! Нет!
Каспар сжал зубы.
– Держись, Май. Не сдавайся! Я люблю тебя! – закричал он срывающимся от эмоций голосом.
Стенания молодой женщины перешли в пронзительный вопль, она зажмурилась от натуги. Голос старухи зазвучал возбужденнее, она что-то приговаривала, подбадривая роженицу. Каспар изо всех сил удерживал Май, пока знахарка вытягивала ребенка.
И вот, наконец, раздался душераздирающий крик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187