Некоторые из них за шипели, будто птицы, отгоняющие от своего гнезда хищника.
Всадник пнул каблуком землю так, что в сторону стайки кобольдов полетели комья грязи, и они тут же затихли. Потом он опять повернулся к Трогу.
– Эй, Палец, у тебя еще осталось то ведьмино лекарство?
Бельбидиец ощупал карманы и нашел в одном узелок из ткани, но откликнулся с сомнением:
– Ну да, только ты же не будешь его тратить на собаку?
– Думаю, собака нам может пригодиться. Его Важности она понравится. Порода незнакомая, но, сдается мне, из него выйдет славный бойцовый пес. Гляди, какие зубы. В жизни таких здоровенных скрежеталок не видал! У-у, наверное, эта зверюга и три волчонка Его Важность порадуют, как следует! На что барону Торра-Альты такой пес, если не для боев? Не охотиться же с таким уродом!
Пип хотел, было возразить, что барон Бранвульф ни за что не потерпел бы собачьих боев, однако прикусил язык, догадавшись, что, возможно, только благодаря бойцовским качествам Трога до сих пор не убили.
– Вот. – Всадник взял узелок у Пальца из здоровой руки и бросил его Пипу. – Размешаешь порошок в воде и намажешь псу лапу. Это у нас на случай, если капканом руку защемит. – Он мотнул головой в сторону своего спутника. – Так бывает иногда.
Пип вздрогнул.
– Кто его знает, что это за дрянь, – откликнулся Палец. – Ведьма сделала. Помогает, и ладно.
Пип рассмотрел желтый порошок. Сера и еще что-то. Запах серы он ни с чем другим перепутать не мог столько-то дней проведя в колодезной. После ваалаканской осады Бранвульф поговаривал, желая его поддразнить, что когда-нибудь Пип сделается новым начальником колодцев, потому что он, пожалуй, знает обо всех тамошних механизмах больше, чем кто-либо еще. И хотя Пип любил почет и жадно хватался за любую идею о карьерном росте, в такие моменты он всерьез подумывал, не сбежать ли ему из крепости. Колодезная была последним местом на свете, где он хотел бы оказаться; серная вонь до сих пор его преследовала. А хотел он быть солдатом, научиться сражаться, как следует хоть первые его попытки, взять в руки меч и вызвали у Халя громкий смех. Нет, он все равно станет солдатом, как капитан, и о нем будут слагать баллады. А ни об одном начальнике колодцев еще никто ни одной баллады не сложил.
Конечно, понадобится новое имя. У всех героев старинных легенд имена куда более достойные. Вот о человеке по имени Кеовульф можно написать балладу оно звучит вполне прилично. Абеляр, Брунгар или Беотрик, Аттертон и Хальгард вот это имена, как у героев. А Пип… Если бы его еще звали Пиппином куда ни шло. Был такой король по имени Пиппин, в честь него много кого назвали. Если бы имя «Пип» было сокращением от «Пиппин»!.. Но нет. Просто Пип, и все тут. Халь говорил, что и так хорошо. Вот его же зовут просто Халь, хотя многие думают, что это сокращение от «Хальберт» или «Хальгард».
– Да, – возражал Пип, – но «Халь» звучит благо родно, а «Пип» – нет!
– Так оно и есть, – криво улыбался черноволосый дворянин.
Пип клялся себе, что однажды сменит имя и сделается капитаном стражи.
Он развязал Трогу лапу, осторожно соединил края рваной раны и втер мазь. Пес задергался, поднял голову и попытался оттолкнуть его руку носом.
– Знаю, что больно, – посочувствовал ему Пип. – Знаю. Но так быстрее заживет.
– Не могу понять, почему капкан не перебил ему кость, – сказал Палец, глядя на пса. – Обычно всегда перебивает – если, конечно, черномордый волк не попадется. Ну, их-то я всего дважды ловил, и ни у одного лапа не была сломана. Нет, они себе сами лапы отгрызали и удирали прежде, чем я успевал вернуться проверить ловушку. В жизни бы не поверил, что так бывает, если бы сам не видал. Жуть, какая: капкан, а в нем огрызок лапы. Кость цела, а чуть выше перекушена. Что за создания! Отчаянные просто до безумия.
Палец говорил спокойно, а у Пипа едва живот не подвело от его слов.
– А что, из лука нельзя стрелять, как все нормальные люди? Обязательно надо такие жестокие ловушки расставлять?
Охотник нахмурился, а его товарищ расхохотался.
– Зря ты ему такое говоришь, парень. Он этих тварей слишком хорошо знает, чтобы просто так на них выходить. Вот, взгляни, что они с ним сделали.
Бельбидиец развязал платок, которым была замотана его шея, и показал старые шрамы, стягивавшие кожу. Они отливали багрянцем.
– Это я дома, в Овиссии, получил, – сказал он. – Иные говорят повезло, что жив остался, да только я так не думаю. Мальчонку-то своего я не спас. Бедолага овец пас, а тут с холмов волки пришли. Ну, он был хороший пастух, пытался стадо защитить. Они его и убили, а тело утащили с собой. Проклятые волки из Торра-Альты! О чем, спрашивается, барон думает? Я хотел спасти сына, только не сумел. Один из этих демонов мне в горло и вцепился. Думаешь, я мог после этого опять овец пасти? Оставил ферму своему старшему и с тех пор только тем и занимаюсь, что их убиваю. А эти трое, он топнул ногой, я видеть не могу, что они живые. Из этого баронства всегда демоны лезут. Оно и понятно: тут же ведьмы заправляют. Барон Бранвульф у них под каблуком. Кто из приличных людей будет поклоняться богине земли?
– Кто из приличных людей будет убивать животных ловушками? – воскликнул Пип, кипя от возмущения. Как он смеет так говорить о Великой Матери? – Великая Мать не имеет ничего общего с дьявольщиной! Она хранит равновесие природы. Она создает естественные законы, – повторил он слова Брид.
– Да ну? Хочешь сказать, эти волки – естественные? – рявкнул рыбоглазый овиссиец. – На мой взгляд, ваша драгоценная богиня вселила в них демонов.
Пип не нашелся, что ответить, и опять повернулся к Трогу.
– Как ты хочешь доставить пацана в Кеолотию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128