Милиционер раскрыл книжку:— Есть тут бумажонка. Вот здесь распишитесь.Воленко расписался и возвратил книжку милиционеру:— Все?— Все как будто…Игорь подал милиционеру руку, улыбнулся:— Надеюсь, больше не увидимся?Милиционер ответил с тонкой улыбкой:— А кто его знает? — козырнул Воленко и отправился в обратный путь.Воленко, до сих пор наблюдавший процедуру прощания, сказал Игорю:— Пойдем.
11. БЕСЕДЫ КУЛЬТУРНЫХ ЛЮДЕЙ Игорь Чернявин вошел в вестибюль и попятился. Молнией блеснула у него мысль, что случилось недоразумение: он сюда попал по ошибке. Растерянно оглянулся он на Воленко, потом снова глянул вперед. Перед ним был марш широкой лестницы, покрытой бархатной малиновой дорожкой. В конце марша — просторная площадка, дубовые двери, на них золотом на стекле написано:Т е а т рА рядом с дверями в театр огромное квадратное зеркало, оно отражает следующий марш лестницы, и еще площадку, и еще зеркало, а самое главное оно отражает бесконечную и щедрую ленту ярко-красных цветов, уставленных по всему барьеру в особых, длинных ящиках.— Вытри ноги, — сказал Воленко и показал на большую темную тряпку, лежащую на кафельном полу.Игорь посмотрел на свои ботинки. Никакой грязи на них не было:— У меня чистые.Подошел часовой с винтовкой.— Они у тебя не чистые, а совсем грязные. Вытирай, когда тебе говорят.Игорь пробормотал:— Черт его знает…Все-таки он зашаркал подошвами по темной тряпке, и только теперь понял, что тряпка потому и кажется темной, что она влажная.— Теперь здесь, — часовой показал на трехстороннюю щетку и внимательно и строго нахмурил лицо, пока Игорь исполнял его приказание. Воленко терпеливо ожидал, стоя на третьей, верхней, ступеньке, ведущей в более высокую часть вестибюля. Игорю стало интересно:— Синьоры, у вас все такие серьезные?У Воленкол чуть-чуть вздрогнул уголок строго рта, он завертел вокруг пальца шнурок с ключиком на конце.Игорь, обчищая ботинки в щетках, разглядывал часового. У того из-под тюбетейки выбегал на выпуклый лоб небольшой чубчик и закручивался крутой спиралью.— Сколько же тебе лет?Часовой пошевелил губами, сдержал улыбку, еще строже глянул на ноги Игоря:— Это не твое дело, вытирай себе!Игорь иронически дернул плечом.— Идем, идем, — сказал Воленко.Он двинулся влево по коридору. Вправо коридора не было, а на такой же дубовой двери таким же нарядным золотом было написано:СтоловаяДверь эта открылась, из столовой выглянула девочка лет четырнадцати в белом халате, спросила:— Воленко, ты ведь еще не завтракал?— Нет. Ты мне оставь, Лена. И вот… новенькому.— А как же, — ответила девочка и спряталась за дверью.С одной стороны коридора были большие окна, а с другой несколько дверей и между ними в больших рамах не то стенгазеты, не то что-то другое. В конце коридора тоже дверь, и на ней тоже надпись:Тихий клубНо они вошли не в эту дверь. Последняя дверь слева:Совет бригадировВоленко именном эту дверь открыл и взглядом пригласил Игоря войти. Игорь переступил порог. Солнечное сияние в двух огромных окнах ослепило его. Он прищурился, но сразу отметил особенности этой комнаты: в ней у всех четырех стен проходил неширокий диван, мягкий, но узкий. В углах комнаты он заворачивал по кривой. В правом углу на диване сидел Володя Бегунок, на голом колене держал свою трубу, натирал ее суконным обрезком. Бегунок быстро глянул на Игоря, но сказал в другой угол:— Когда же мази купят? Говорили, говорили, аж надоелошколе-колонии Это бесхозяйственностьл, правда, Витя?В другом углу дивана стоял маленький письменный столик, и за ним сидел тот, кого Бегунок назвал Витей. Витя поднялся за своим столиком и ответил:— Сейчас денег мало.— Сколько там нужно денег? Тридцать копеек. — Володя с большей силой начал натирать свою трубу и на Игоря больше не посмотрел. Очевидно, для Володи Бегунка Игорь представлял сейчас явление малозанимательное и особенно в сравнении с вопросом о мази. Но тот, кого называли Витей, заинтересовался Игорем, вышел из-за своего столика и подошел вплотную к Игорю. Он был тоже в трусиках и в парусиновой рубашке. И у него трусики были стянуты узким черным пояском. Но Витя был уже не малыш. Ему было не меньше шестнадцати лет, это был человек серьезный и бывалый, — опытный взгляд Игоря это сразу почувствовал.У Виты быстрый, острый, сдержанно-насмешливый взгляд. Он взял из рук Воленко большой пакет и бросил его на стол:— Из комиссии?— Из комиссии.Игорь вежливо ему поклонился. Витя ответил таким же вежливым поклоном, но в этом поклоне просвечивало очень тонкое передразнивание. Бегунок громко засмеялся, завалившись на диван и задирая босые ноги. Игорь оглядел всех. Витя присел к столику, взял в руки конверт, прочитал то, что было на нем написано:— Игорь Чернявин? Много про тебя понаписывали…Но в конверт не заглянул, снова подошел к Игорю. Последнему захотелось как можно скорее отделаться от разных вопросов:— Написано там много, а дело пустое. Маленькая неправильность при получении денег.Витя сказал ему в глаза, улыбаясь одними ресницами:— Вот что, друг. Какая там у тебя неправильность, это никому не интересно. Понимаешь, не интересно. А вот другой вопрос: будешь бежать или останешься?Бегунок поднял лицо, медленно улыбнулся. Игорь огляделся. Бежать ему не хотелось, но нельзя было и сдаваться так легко. Он ответил:— Там видно будет.— Это верно, — сказал Витя весело. — Ну, идем к Алексею Степановичу.Только теперь Игорь увидел, что в одном месте диван прерывался узкой дверью, и на ней тоже надпись:Заведующий колониейЭту дверь Витя распахнул, и Игорь неожиданно для себя очутился в кабинете. За ним прошли Витя и Воленко, а за ними и Бегунок, бросив свою трубу на диван, прошмыгнул в кабинет;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25