Для матерей-пенсионерок это место общения,
сопричастности к делам киндердорфа - они часто
обсуждаются за обедом. Это, наконец, необходимость
одеться и причесаться.
Гости в детских деревнях - как правило, люди,
приехавшие посмотреть, поучиться. А кто лучше рас-
скажет о становлении гмайнеровской модели, чем ма-
тери, поднимавшие Имет? В Хинтербрюле я была на
беседе польской делегации, начинающей строить вто-
рую детскую деревню в Краснике, с матерями, жи-
вущими в доме. Не беседа вежливости. Не дань ува-
жения возрасту, а деловая встреча, на которой одни
задавали весьма конкретные вопросы, а другие, про-
работавшие по 30-35 лет, толково и умно говорили
о том, какие подводные камни могут встретиться и
как их избежать. И в Альтмюнстере была встреча с
журналисткой, учителем и социальным работником
из Болгарии, на которую пришли и те, кто на пенсии,
и те, кто работает. Они включены в жизнь детской
деревни не искусственно. Их опыт, их знания исполь-
зуются куда активнее, чем это происходит с теми, кто
живет вне деревни.
В книжечке <Мои дочери, мои сыновья> Гмайнер
писал: <В большой семье SOS-киндердорфа мы про-
шли вместе большую часть дороги, которая ведет
через жизнь. До тех пор пока я живу, мы и дальше
будем идти этой дорогой вместе. Я так продумал и
так устроил SOS-киндердорф, что он будет всегда
опорой для вас>.
VIII
Однажды Гмайнер сказал, что он прожил всю жизнь
с протянутой рукой. Действительно, его детские де-
ревни существовали и существуют на пожертвования,
на благотворительные деньги, которые вначале, как
вы уже знаете, собирались по подписным листам. Не-
обходимость ходить по домам отпала достаточно
быстро, ибо Гмайнер сразу же продумал организа-
ционные формы получения шиллингов. И по мере рос-
та его личной известности и признания его модели
детским деревням иногда доставались пожертвова-
ния, за которыми и руки протягивать было не надо.
На одной из фотографий Гмайнер сидит за празд-
ничным столом с очень красивой молодой женщиной.
Она уже сменила свою австрийскую фамилию на звуч-
ное имя бельгийского графа де Лонуа. Барбаре, пле-
нившей не только именитого, но и богатого бельгий-
ца, когда она ответила согласием на его предложе-
ние, было восемнадцать лет. Старый граф, отец счаст-
ливого жениха, был в состоянии подарить своей не-
вестке яхту, самый дорогой автомобиль или драго-
ценности <от Тиффани>. А она сказала, что у нее есть
только одна просьба. Барбара попросила перечислить
деньги на строительство дома в Хинтербрюле.
Он так и называется сегодня - дом Барбары. И фо-
тография ее с Гмайнером висит в общей комнате.
И еще один дом был щедрым подарком. У Лео-
польда Фигля, пробывшего в фашистском концлагере
с 1938 по 1944 год, первого бундесканцлера после-
военной Австрии и одного из основателей Христиан-
ской народной партии страны, приближался юбилей -
шестидесятилетие. И промышленники задумали пре-
поднести ему подарок, самый нравственный из всех
возможных, который богатые дарят влиятельному че-
ловеку. Он получил в дар бумажку - свидетельство
о том, что в Хинтербрюле будет построен <дом Фиг-
ля> (так он и носит это имя поныне). Не мерседес, не
перстень с бриллиантами, не бюст из золота, как луч-
шему Другу детей Брежневу, а дом для осиротевших
ребятишек.
Таких историй было много. Гмайнеру (вернее, де-
тям) дарили участки, на которых можно было постро-
ить целую деревню, деньги сразу на шесть домов,
выписывали чеки на больницу, на детский сад. И он
рассказывал об этом: <В прошлые годы случалось,
владельцы или директора крупных предприятий пере-
давали пожертвования на целые дома>. Но охотнее,
подробнее он говорил о других случаях: <Иногда и
старая матушка приносила мне чулок с золотыми ду-
катами. А совсем недавно один подсобный рабочий пе-
редал мне свой недельный заработок и сказал: <Я ду-
маю, что мир должен стать немножко лучше. И мы
должны что-то для этого сделать>.
Он хранил у себя письмо: <Дорогой Герман Гмайнер!
Здесь сто шиллингов. Я буду столько же жертвовать
каждый месяц, пока живу. Мой сын умер, и так как у
меня никого больше не осталось, я хочу хоть немного
помочь бедным и оставленным детям>.
Идея шиллинга в месяц, с которой начал свое дело
Гмайнер, осталась и по день сегодняшний. Правда,
сейчас через сорок лет квартальный взнос 24 шиллинга,
сумма по-прежнему очень небольшая. Но в Австрии -
миллион платящих в SOS-киндердорф. Миллион -
значит 24 миллиона в квартал.
Шиллинговая идея Гмайнера была не только спо-
собом финансирования строительства и содержания
детских деревень. Она была формой привлечения на-
рода к его делу. Его детские деревни стали подлинно
109
народным движением, ибо в течение вот уже более
сорока лет миллионы людей во всем мире регулярно
поддерживают его. Эта мысль - расширить узкий круг
соратников - всегда увлекала Гмайнера. Ему это уда-
лось. И именно поэтому он, не считая себя униженным
просителем, протягивал руку. У единомышленников
брать помощь легче.
Именно поэтому он говорил, что лучше <просить
немного у многих>. И он, совершенно неспособный к
притворству, к рекламным трюкам, искренне считал,

о и это жертва. Он слишком хорошо помнил свои
ольные и студенческие годы, чтобы не забывать о
семьях со скромным достатком. Он вообще считал,
цто любое добровольно взятое на себя обязательство
помогать ближнему - уже жертва и надо быть благо-
дарным людям за это.
Но он же считал, что без нравственных усилий че-
ловечество жить не может:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63