-А о гражданской войне вам что-нибудь известно? - спросил епископ после того, как посол, леди Кортни, Пруденс и Уильям в течение нескольких минут обсуждали недостатки бильярдного стола в канцелярии.
- Боюсь, что нет. Во всяком случае, ничего конкретного припомнить сейчас не могу, - сказал Неполномочный. - Ведь всем этим занимался у меня Уолш, а у него сейчас лихорадка. Вот поправится - тогда, возможно, что-нибудь и узнаем. Он у нас единственный в курсе местных событий... А впрочем, на днях, кажется, приходили какие-то телеграммы. Скажите, Уильям, в них было что-нибудь о войне?
- Трудно сказать, сэр. Дело в том, что мы опять потеряли шифровальный код.
- Ах, этот Уильям! Вечно он все теряет. Что бы вы сказали, епископ,если б у вас был такой капеллан? Как только код найдется, медленно прочтите телеграммы, слышите? Может быть, на них надо было ответить.
- Обязательно, сэр.
- И еще, Уильям... Пожалуйста, исправьте лузы на бильярдном столе в канцелярии. Какой смысл играть, если лузы кривые?
- Неполномочный был за обедом в ударе, черт возьми! - сказал Уильям, когда они с Пруденс остались наедине. - Проходу мне не давал. Сначала взъелся на меня из-за шифровального кода, а потом пристал с бильярдным столом. Что я ему сделал?
- Любимый, как ты не понимаешь, это он хотел епископу пустить пыль в глаза. Сейчас, наверно, самому стыдно стало.
- Непонятно только, почему ради этого епископа надо было из меня дурака делать?
- Милый, ну не сердись. Я же не виновата, что у меня отец солдафон. Знаешь, я придумала много новых способов целоваться. Давай попробуем?
Когда пришли Анстрадеры и Легги, сели пить чай с бутербродами с огурцом и паштетом, горячими булочками, печеньем с тмином.
- Как себя чувствует Бетти? Она сильно ударилась?
- Да, тряхнуло ее здорово, бедную. Но Артур, представьте, хочет, чтобы она, как только сможет, опять начала ездить верхом. Он опасается, как бы у нее не закрепилась боязнь лошадей.
- Неужели она снова сядет на Красотку?
- Нет, конечно. Мы надеемся, что Перси отдаст ей на время своего Непоседу. Красотка ей пока что не по силам.
- Еще чаю, епископ? Как дела в миссии?
- О Боже, какой голый сад. Просто сердце разрывается. А ведь в это время он бывает особенно хорош. Мешок с львиным зевом куда-то запропастился.
- Никак эта война не кончится! Я уже полтора месяца жду, когда мне пришлют из Англии шерсть, чтобы довязать кофточку ребенку. Остались одни рукава. Как вы думаете, очень будет нелепый вид, если я свяжу рукава из другой шерсти?
- Отчего же, по-моему, это даже мило.
- Еще чаю, епископ? Я бы хотела, чтобы как-нибудь вы поподробнее рассказали о детской школе.
- Я нашел шифровальный код, сэр.
- Правда? И где ж он был?
- В верхнем ящике комода. На прошлой неделе я расшифровывал телеграммы, лежа в постели.
- Великолепно. Но впредь будьте внимательнее - вы же знаете, какое значение придают в министерстве таким вещам.
- Бедный мсье Байон. Все пытается вызвать из Алжира аэроплан.
- По словам миссис Шонбаум, у нас кончаются запасы, потому что французское посольство скупает все, что только можно, и забивает товарами подвалы.
- Может, тогда они и мой джем купят? В этом году он все равно не получился.
- Еще чаю, епископ? Я хотела бы поговорить с вами о конфирмации Давида. Что-то последнее время он совсем от рук отбился, иногда такое сказанет, что страшно делается.
- Может быть, вам удастся прочесть телеграмму? Я, честно говоря, ничего не понимаю. Какой-то странный шифр. Лd2 Фс8.
- Это не шифр, а запись шахматных ходов. Перси ведь играет по переписке в шахматы с Беббитом из министерства. Он как раз искал эту бумажку.
- Бедная миссис Уолш. Выглядит хуже некуда. Этот климат не для нее.
- В Аппингеме Давиду будет очень хорошо, я в этом ни секунды не сомневаюсь.
- Еще чаю, епископ? Вы наверняка устали с дороги.
В шестидесяти милях к югу, на перевале Укака, кровожадные головорезы из племени сакуйю, прячась за скалы, выслеживали и добивали последних беглецов из армии Сеида, а следом за ними из пещер, где люди жили с незапамятных времен, выползали старухи и, подкравшись к трупам, раздевали их.
После чая зашел консул и позвал Пруденс и Уильяма поиграть в теннис.
- К сожалению, мячи старые, никуда не годятся, - посетовал он. - Уже два месяца ждем новых. Проклятая война.
Когда стемнело и играть дальше стало невозможно, Пруденс и Уильям зашли к Леггам выпить по коктейлю, засиделись, и, чтобы успеть переодеться к ужину, обратно пришлось бежать бегом. Вернувшись, они бросили жребий, кому идти в ванную первому. Пруденс выиграла, но первым принял ванну все-таки Уильям, который к тому же израсходовал всю ароматическую соль, и к столу молодые люди пришли с большим опозданием. Епископ, как и ожидалось, решил остаться ночевать. После ужина в холле разожгли камин - в горах вечерами было холодно, сэр Самсон взялся за вязание, а леди Кортни и епископ вместе с Анстрадером и Леггом сели играть в бридж.
В посольстве в бридж играли мирно, без ссор.
- Пойду-ка я с маленькой червы.
- Это бескозырная игра - надеюсь, вы меня поняли.
- Сколько можно жульничать.
- Это я жульничаю?!
- Послушай, у тебя что, не было другого хода?
- А что ты назначил?
- Черву.
- Тогда пойду с двойки червей.
- То-то же.
- Проклятье! Забыл, что у нас некозырная игра. Тогда "пас".
- Нет. Боюсь, на Визире придется ездить с мундштуком. У него очень отяжелела челюсть.
- Нет. Ваш ход, епископ. Стальной мундштук тут не поможет.
- Надо же быть таким тупицей! Хуже ты пойти не мог?
- Ты же сам хотел, чтобы я показал масть. Скажите конюхам, чтобы они, перед тем как седлать, мочили мундштук водой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68