Они вошли в темный коридор, спугнув при этом индейку со всем ее выводком.
- Эй, кто-нибудь! - позвал Уильям и позвонил в лежавший на стойке администратора колокольчик.
- Иду! - раздался голос сверху. - Одну минуточку. - И в приемную, на ходу застегивая брюки, спустился господин Юкумян. - А, мистер Бленд. Здравствуйте, сэр, как поживаете? Сегодня днем я получил письмо посла насчет дороги, но ответить мне ему, к сожалению, нечего. Император сейчас очень занят...
- Эти дамы будут у вас жить. Дамы очень знатные - поэтому, пожалуйста, поселите их со всеми удобствами.
- Все устроим в лучшем виде, - заверил Уильяма господин Юкумян.
- Уверен, что вам здесь понравится, - сказал Уильям. - И надеемся увидеть вас в самое ближайшее время у нас в посольстве.
- Одну минуточку, молодой человек. Я хотела бы задать вам несколько вопросов.
- Все устроим в лучшем виде, - повторил господин Юкумян.
- Да, по всем вопросам обращайтесь к господину Юкумяну. Он гораздо лучше меня все здесь знает. А я поеду, а то в посольстве, наверно, почты уже заждались.
- Наглый щенок, - сказала леди Милдред, когда машина уехала. - Когда вернусь, обязательно сообщу о нем в министерство иностранных дел. А Стенли сделает запрос в парламенте.
В английском посольстве день почты. Сэр Самсон и леди Кортни, Пруденс и Уильям, мистер и миссис Легг, мистер и миссис Анстрадер сидят у камина и разбирают почту. На полу разбросаны счета, продукты, письма родственников, официальные депеши, пластинки, газеты.
- Угадайте, с кем сегодня я столкнулся на вокзале. Помните двух грымз из Общества защиты животных, которые засыпали нас телеграммами?
- Только их нам не хватало. И куда же вы их пристроили?
- Забросил к Юкумяну. Они, разумеется, хотели жить здесь.
- Не дай Бог! Надеюсь, они скоро уедут. Надо будет, наверно, позвать их как-нибудь к чаю, как вы считаете?
- Да, я сказал, что вы будете рады их видеть.
- Ну, это вы, положим, погорячились.
- По-моему, они не восприняли мои слова всерьез.
- Будем надеяться.
12 марта (продолжение)
В Дебра-Дову приехали только к вечеру. Нас встретил невоспитанный хам из посольства - оставил на вокзале чемодан Сары. Привез в жуткий отель. Владелец - армянин, впрочем, оч. предупредителен. Сам поменял нам фунты на местные деньги, так что в банк идти не пришлось. На банкнотах портрет императора в цилиндре и во фраке - вид, надо сказать, довольно нелепый. После обеда приходил мистер Сил. Он - сын Цинтии. Молод, вид измученный, держится развязно. Оч. устали и рано легли.
В тот вечер на стол мсье Байона лег рапорт следующего содержания: "Сегодня прибыли две англичанки весьма подозрительного вида. Встречены на вокзале мистером Блендом. Отвезены к Юкумяну".
- За ними следят?
- Постоянно.
- Багаж?
- Один чемодан остался на вокзале. Мы его обыскали, однако ничего подозрительного не обнаружили. Все свои бумаги они держат в маленьких кожаных чемоданчиках, с которыми никогда не расстаются.
- Ушлые бестии - сразу видно. Сэр Самсон подтягивает резервы.
13 марта, воскресенье
О чемодане Сары ни слуху ни духу. Сегодня ходили в англиканский собор, но, оказывается, его сносят. Служба в гостиной епископского дома. Бедные прихожане. Оч. глупая проповедь. Разговор с епископом о защите животных. Никакого толку. Старый прохвост. Были во дворце - расписались в книге посетителей. Сара слегла. Город переполнен - похоже, идет подготовка к какому-то местному празднику. Спросила об этом епископа, но он не знает. Вид при этом смущенный. Спросила господина Юкумяна. Либо он не понял вопроса, либо я не поняла, что он мне ответил. Уточнять не стала. По-английски он говорит неважно, зато услужлив.
14 марта
Жуткая ночь. В сетке москиты, в постели оч. большие рыжие клопы. Встала чуть свет, долго гуляла в горах. Встретила странного вида караван: барабаны, копья и т. д. Чемодан Сары как сквозь землю провалился.
На небольшую кавалькаду, незаметно выехавшую в тот день из города, обратила внимание не только леди Милдред. Впрочем, слово "незаметно" в данном случае едва ли уместно, ведь отряд состоял из полутора десятков рабов, которые бежали впереди; за рабами следовала вереница вьючных мулов, за мулами скакали, по двое в ряд, двадцать всадников с копьями наперевес, за всадниками маршировала рота императорских гвардейцев, а замыкал шествие оркестр - оркестранты ехали верхом, дули в длинные восьмифутовые трубы и били в барабаны из дерева и воловьей кожи. В середине процессии, верхом на муле, на бархатной, шитой серебром попоне, восседала тучная фигура, замотанная в шелковую шаль: это был граф Нгумо, он путешествовал инкогнито по делу чрезвычайной важности.
- Нгумо сегодня покинул город. Интересно знать, с какой целью.
- Думаю, графу просто все осточертело, мистер Сил. Я ведь в субботу забрал под музей его дом. Едет, наверное, в свои родовые поместья.
- Какие к черту родовые поместья! В городе по-прежнему стоят лагерем пятьсот человек его личной охраны. К тому же он поехал по дороге на Попо, а его поместья находятся в противоположном направлении.
- Черт с ним, мистер Сил. Лишь бы не было никакой заварушки.
О причине отъезда графа в столице знали только трое: мсье Байон, генерал Коннолли и несторианский патриарх. В субботу вечером они обедали во французском посольстве, и после обеда, когда мадам Байон и Черномазая перешли в гостиную поговорить о шляпках и женских болезнях, а в узких бокалах запенилось шампанское, патриарх с торжественным видом посвятил присутствующих в государственную тайну.
- Это произошло еще во времена недоброй памяти Горгия, моего предшественника, - начал его преосвященство, - и сообщили мне об этом лишь после моего рукоположения, да и то под таким большим секретом, что только глубокая личная обида побуждает меня вам эту тайну раскрыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68