Командование взял на себя Бэзил. Через полчаса в гостиной появились Анстрадеры, которые несли завернутых в одеяла детей и скудные запасы огнестрельного оружия.
- Допускаю, что необходимо быть начеку, - сказала леди Кортни, - но, боюсь, вместе всем нам будет ужасно неудобно.
Все попытки убедить детей, что ничего необычного не происходит, оказались безуспешными - вскоре они собрались в холле и стали, истошно крича, изображать агонию "итальянской тети", в череп которой въедаются термиты.
- Нам рассказал об этом дядя, завернутый в простыню, - объяснили они. - Представляешь, мамочка, как тете было больно. Взрослые без дела бродили по дому.
- Мы не можем чем-нибудь помочь?
- Можете. Посчитайте патроны и разложите их на равные кучки... Неплохо было бы и бинты приготовить... Легг, надо бы закрепить петли на этой ставне, а то они совсем разболтались. Не принесете отвертку?
Часов в десять вечера неожиданно выяснилось, что прислуга (туземцы, согнанные в посольство из окрестных деревень) потихоньку сбежала;
остались только погонщики верблюдов, которые пришли вместе с Бэзилом. На кухне они нашли мясо, потушили его и наелись так, что не могли сдвинуться с места:
- Все остальные домой пошел. Резать головы не хочет. Они очень нехороший. Мы хороший - здесь будем жить.
Когда о дезертирстве прислуги стало известно, в гостиной наступило всеобщее уныние. Сэр Самсон выразил чувства присутствующих, когда, с раздражением отодвинувшись от стола, заметил:
- Дело дрянь, раз сегодня вечером у меня даже нет настроения сыграть в нарды.
Но, вопреки ожиданиям, ночь прошла спокойно. Мужчины, сменяя друг друга каждые три часа, охраняли территорию. Каждый спал, положив рядом с собой оружие: револьвер, винтовку, дробовик или обыкновенный секач. Приглушенный шепот в комнатах наверху, шуршание халатов, постукивание домашних туфель и громкие вскрики младшего сына Анстрадеров, которому снились кошмары, свидетельствовали о том, что женщины спали немногим больше мужчин. На рассвете, бледные, с красными глазами, все снова собрались в гостиной. Английская горничная леди Кортни и индиец-дворецкий отправились на кухню и, переступая через спящих погонщиков, с трудом пробрались к плите сварить кофе. Настроение немного поднялось, все снова, перестав шептаться, заговорили, впервые за последние десять часов, нормальными голосами, стали даже позевывать.
- Одна ночь позади, - сказал Бэзил. - Впрочем, реальная опасность будет вам угрожать, когда в городе подойдут к концу запасы продовольствия.
Все снова впали в уныние.
Выйдя на лужайку, они увидели, что над городом стелется дым.
- Пожар-то до сих пор не потушили!
- Ой, смотрите! - воскликнул Анстрадер, глядя на него. - Это ж тучи.
- Позвольте, сезон дождей должен начаться только через неделю...
- По-разному бывает.
- Действительно, тучи, - сказал Бэзил. - Я так и знал, что в эти дни должны начаться дожди. В Кении дождь пошел на прошлой неделе. Да, теперь мост через Лумо нескоро починят.
- Значит, сегодня надо сажать луковицы, - спохватилась леди Кортни. - Наконец будет хоть какое-то осмысленное занятие. А то только и делаем, что простыни на бинты рвем да мешки песком набиваем. Жаль, что вы не предупредили меня раньше, мистер Сил.
- На вашем месте, - сказал Бэзил, - я бы не луковицы сажал, а проверил наличие продовольствия и установил строгий рацион. Боюсь, мои ребята за вчерашний вечер съели ваш недельный запас.
Все разошлись кто куда, каждый пытался заняться полезным делом, но вскоре послышался какой-то странный звук, и все, что-то крича наперебой, снова сбежались на лужайку. К посольству, рокоча, приближался аэроплан.
- Это наверняка Байон, - сказал Бэзил. - Удирает на материк. Но аэроплан взял курс на посольство; снизившись, он стал делать над лужайкой круги, отчего из конюшни послышалось громкое ржанье обезумевших от страха пони. Уже видна была голова пилота, который выглядывал из кабины, и вскоре с самолета упал завернутый в английский флаг сверток, после чего аэроплан вновь поднялся в небо и улетел в сторону побережья. Дети Анстрадеров, оглашая окрестности торжествующими воплями, понеслись в сад и, прибежав обратно, вручили сверток послу. В записке карандашом, подписанной командиром аденской эскадрильи, говорилось следующее: "Высылаю два транспортно-десантных самолета и три бомбардировщика. Будьте готовы эвакуироваться через час после получения этой записки. Ничего, кроме официальной переписки и личных вещей, взять на борт не смогу".
- Это дело рук Уолша. Толковый малый - я всегда говорил. Не понимаю только, к чему такая спешка?
Через час на лужайке перед главным зданием выросла целая гора из баулов и чемоданов.
- "Официальная переписка"! Знать бы еще, где она, эта переписка! Уильям, поищите, голубчик. Сомневаюсь, правда, чтобы там нашлось что-то ценное.
- Лошадей придется вывести из конюшни. Пусть себе пасутся... Будем надеяться, что с ними ничего не случится.
- Закройте все двери, а ключи спрячьте. А впрочем, какая разница!
- Папа, зачем ты набрал столько фотографий?
- Как быть с паспортами?
За неимением своих вещей, приехавшие из города помогали упаковывать чужие.
- Первый раз в жизни лечу. Я слышал, что в самолете многим становится нехорошо.
- Бедный мистер Рейт.
Оставшись не у дел, Бэзил стоял в стороне и, опершись на ствол своего ружья, молча наблюдал за сборами. С ружьем, в длинном белом балахоне, он был похож на часового.
Пруденс подошла к нему, и они направились в угол сада, за рододендроны. На ней был лихо сдвинутый набок красный берет.
- Бэзил, милый, брось ты этого идиотского императора!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68