С
ебастьян Флайт». Как это на него похоже, подумал я, считать, что я знаю, где о
н живет; впрочем, я и в самом деле знал.
Ц Занятный молодой джентльмен, и убирать за ним одно удовольствие. Я так
понимаю, вас сегодня к обеду дома не будет, сэр? Я предупредил мистера Колл
инза и мистера Партриджа Ц они хотели прийти сегодня к нам обедать.
Ц Да, Лант, сегодня я к обеду не буду.
Этот званый обед Ц ибо там оказалось еще несколько гостей Ц знаменовал
начало новой эры в моей жизни. Но подробности его стерлись в моей памяти,
на него наслоились воспоминания о многих ему подобных, которые следовал
и друг за другом весь этот и следующий семестры, точно хоровод купидончи
ков на ренессансном фризе.
Я шел туда не без колебания, ибо то была чужая территория, и какой-то вздор
ный внутренний голос предостерегающе нашептывал мне на ухо с характерн
ой интонацией Коллинза, что достойней было бы воздержаться. Но я в ту пору
искал любви, и я пошел, охваченный любопытством и смутным, неосознанным п
редчувствием, что здесь наконец я найду ту низенькую дверь в стене, котор
ую, как я знал, и до меня уже находили другие и которая вела в таинственный,
очарованный сад, куда не выходят ничьи окна, хоть он и расположен в самом с
ердце этого серого города.
Себастьян жил в колледже Христовой церкви, на верхнем этаже Медоу-Билди
нгс. Я застал его одного, он стоял и обколупывал бекасиное яйцо, которое вы
нул из большого, выложенного мохом гнезда, украшавшего середину стола.
Ц Я их пересчитал, Ц объяснил он, Ц и вышло по пять на каждого и два лишн
ие. Эти два я взял себе. Умираю с голоду. Я безоговорочно отдался в руки гос
под Долбера и Гудолла и теперь чувствую себя так упоительно, словно все в
черашнее было лишь сном. Умоляю, не будите меня.
Он был волшебно красив той бесполой красотой, которая в ранней юности, сл
овно звонкая песня, зовет к себе любовь, но вянет при первом же дыхании хол
одного ветра.
В его гостиной были собраны самые неуместные предметы Ц фисгармония в г
отическом ящике, корзина для бумаг в виде слоновьей ноги, груда восковых
плодов, две несуразно огромные севрские вазы, рисунки Домье в рамках, Ц и
все это выглядело особенно странно рядом с простой университетской меб
елью и большим обеденным столом. На камине толстым слоем лежали пригласи
тельные карточки от хозяек лондонских салонов.
Ц Этот злодей Хобсон запер Алоизиуса в спальне, Ц сказал он. Ц Впрочем,
наверное, и к лучшему, потому что бекасиных яиц на него не хватит. Знаете, Х
обсон питает вражду к Алоизиусу. Я вам завидую Ц у вас прекрасный служит
ель. Сегодня утром он был со мною очень добр, когда другие могли бы выказат
ь строгость.
Собрались гости. Это были три итонских выпускника, ныне первокурсники, э
легантные, слегка рассеянные, томные юноши; накануне они все вместе побы
вали на каком-то балу в Лондоне и сегодня говорили о нем, словно о похорон
ах близкого, но нелюбимого родственника. Каждый, входя, прежде всего брос
ался к бекасиным яйцам, потом замечал Себастьяна и наконец меня Ц со све
тским отсутствием какого-либо интереса, словно говоря: «У нас и в мыслях н
ет оскорбить вас хотя бы намеком на то, что вы с нами незнакомы».
Ц Первые в этом году, Ц говорили они. Ц Где вы их достаете?
Ц Мама присылает из Брайдсхеда. Они для нее всегда рано несутся.
Когда с яйцами было покончено и мы приступили к ракам под ньюбургским со
усом, появился последний гость.
Ц Мой милый, Ц протянул он. Ц Я не мог вырваться раньше. Я обедал со свои
м н-н-немыслимым н-н-наста-вником. Он нашел весьма странным, что я ухожу. Я
сказал, что должен переодеться перед ф-ф-футболом.
Он был высок, тонок, довольно смугл, с огромными влажными глазами. Мы все н
осили грубошерстные костюмы и башмаки на толстой подошве. На нем был обл
егающий шоколадный в яркую белую полоску пиджак, замшевые туфли, большой
галстук-бабочка, и, входя, он стягивал ярко-желтые замшевые перчатки; пол
угалл, полуянки, еще, быть может, полуеврей; личность полностью экзотичес
кая.
Это был Ц мне не нужно было его представлять Ц Антони Бланш, главный окс
фордский эстет, притча во языцех от Чаруэлла до Сомервилла. Мне много раз
на улице показывали его, когда он вышагивал своей павлиньей поступью; мн
е приходилось слышать у «Джорджа» его голос, бросающий вызов условностя
м, и теперь, встретив его в очарованном кругу Себастьяна, я с жадностью пог
лощал его, точно вкусное, изысканное блюдо.
После обеда он вышел на балкон и над толпой студентов в свитерах и теплых
кашне, спешащих мимо на реку, в рупор, странным образом оказавшийся среди
безделушек Себастьяна, завывающим голосом декламировал отрывки из «Бе
сплодной земли»
Поэма Т. С Элиота (1888Ц 1965) Ц американского и английского поэта Перевод
А. Сергеева.
.
Ц А я, Тиресий, знаю наперед, Ц рыдал он над ними из-под сводов венецианс
кой галереи, Ц

Все, что бывает при таком виз
ите,
Я у фиванских восседал ворот
И брел среди отверженных в Аиде.

И тут же, возвратясь в комнату, весело:
Ц Как я их удивил! Для меня каждый гребец Ц это еще одна доблестная Грей
с Дарлинг Ан
глийская девушка, дочь смотрителя маяка, спасшая в 1837 году вдвоем с отцом э
кипаж тонувшего в скалах судна.
.
Мы еще долго сидели за столом, попивая восхитительный куантро, и самый, то
мный и рассеянный из итонцев распевал:
«И павшего воина к ней принесли…», аккомпанируя себе на фисгармонии.
Разошлись мы в пятом часу.
Первым поднялся Антони Бланш. Он галантно и сердечно простился с каждым
по очереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19